Как следует из материалов дела, в 2014 году Усенко стал фигурантом уголовного дела о незаконном сбыте наркотиков в крупном размере и в составе организованной группы. Однако два его соучастника предпочли заключить досудебные соглашения о сотрудничестве, в связи с чем их дела были выделены в отдельное производство. На суде они дали показания против Усенко, при этом не получив на процессе официального предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложных показаний или отказ от дачи показаний. Доводы защиты о том, что подобный порядок нарушает требования, предъявляемые к процессу допроса, суды общей юрисдикции последовательно отклонили, поскольку "эти лица - с учетом непосредственной связи предъявленного им обвинения с обвинением Усенко - имеют в силу статей 49 (часть 2) и 51 (часть 1) Конституции РФ особый правовой статус".
Вопрос о соответствии такого порядка Усенко поставил перед КС РФ. По мнению заявителя, оспариваемые им положения УПК РФ в случаях сделки с правосудием позволяют не предупреждать гражданина об уголовной ответственности за отказ или дачу заведомо ложных показаний в отношении соучастника совершенного им преступления "и тем самым ограничивают гарантии презумпции невиновности лица, против которого даются эти показания, нарушают запрет на использование недопустимых доказательств и потому противоречат Конституции РФ".
Изучив материалы дела, судьи КС еще раз отметили, что сам факт заключения досудебного соглашения подразумевает отказ гражданина от свидетельского иммунитета, поскольку основное условие такого соглашения - наиболее полное и всестороннее содействие раскрытию преступления и наказанию виновных. При этом необходимо принимать во внимание, что определенный интерес в исходном деле такое лицо сохраняет, тем самым приобретая "особый статус, который не может быть соотнесен в полной мере ни с правовым положением свидетеля, ни с правовым положением подсудимого", но в определенном смысле сочетает обе эти процессуальные роли. Однако если закон не считает такого гражданина "свидетелем", то и не предполагается возможность привлечения его к уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а значит, и нет необходимости предупреждать об этом.
При этом данное условие не означает обязанность давать только обвинительные показания. Напротив, любой факт искажения истины может служить основанием для расторжения сделки с правосудием, то есть наступившая ответственность "может быть не меньшей, чем для свидетеля, привлеченного к уголовной ответственности на основании статей 307 и 308 УК РФ".
Таким образом, КС РФ признал не противоречащими Конституции РФ положения статьи 56, 278 и главы 401 УПК РФ, поскольку в этом случае фигуранта дела предупреждают "о предусмотренных УПК РФ последствиях нарушения обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве, в том числе в случае умышленного сообщения ложных сведений или сокрытия от судебного следствия каких-либо существенных сведений".
В то же время "федеральному законодателю надлежит внести в УПК РФ соответствующие изменения, касающиеся участия обвиняемого по уголовному делу, выделенному в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, в судебном разбирательстве по основному делу в целях дачи показаний в отношении лиц, обвиняемых в том же преступлении в соучастии с ним".