Это реальная история первого в США отказника, адвентиста Седьмого дня Десмонда Досса, который по религиозным соображениям отказался носить оружие, но по зову совести пошел на фронт медбратом, во время битвы за Окинаву героически спас множество жизней и был награжден Орденом чести. Досс долго отказывался от предложений снять о его подвигах фильм, заявлял, что настоящий подвиг свершили те, кто воевал. Он же всего только спасал раненых…
Фильм Гибсона завершается документальными съемками реального Десмонда Досса, его фотографиями, фрагментами интервью. Что должно подтвердить реальность показанного. Нас в эту реальность погрузили с головой. Выжившие выходили из зрительного зала в молчании.
Ад военной мясорубки предстал в полном его масштабе. Естественно, преломленный через полубессознательное состояние солдат, когда реальные события уже трудно отделить от видений воспаленного мозга. Монтажный ритм окинавских эпизодов картины доходит до частот скорострельного пульса. Лермонтовское "смешались в кучу кони, люди" осуществлено буквально - мы видим огромное, сколько может охватить глаз, мельтешащее людское месиво, человеческие фигуры, сметаемые огненными потоками, лохмотья разорванной обгоревшей плоти, груды кишок, вываливающиеся из человеческого таза, а всего, что выше, уже нет… Это трудно назвать натурализмом, графичностью или другими умными эстетическими терминами - мы просто сполна вовлечены в бойню и в безумное состояние людей, которое командир отряда, отправляя товарищей в очередную атаку, называет по-будничному просто: "Работаем!".
Для стороннего взгляда, который привычен кинозрителю, здесь уже нет места: мы ТАМ побывали.
Режиссер никого не щадит, потому что никого не щадит война. Атака повторяется снова и снова, когда, казалось бы, уже все силы иссякли, уже вся кровь вытекла, и не было минуты на передышку - но все начинается снова и снова, изнуряя и тех, кто на экране, и тех, кто в зале. По силе переживания и уровню вовлеченности в происходящее я не припомню в кино чего-то равного. Это кульминация фильма - более чем получасовой эпизод на Окинаве.
Ему предшествует обычная история обычного парня из американской провинции. Улыбчив, открыт людям и чист душой, с копной непокорных волос, во всеоружии молодой энергии. История развивается так спонтанно и без очевидных режиссерских "сверхзадач", что не вызывает сомнений в ее правдивости: бывают же на свете такие цельные и совестливые люди, такие отношения в семье, такая чистота и робкая храбрость в отношениях с девушкой, которую если полюбишь - то раз и навсегда. Здесь нет обычного для байопиков умиленного придыхания, а есть вера в добро и в своего героя. Искренность картины спасает ее от любых подозрений в манипулировании зрителем, в лакировке реальности: искреннее восхищение ничего не лакирует - оно просто так видит.
На сообщения о трагедии Перл-Харбора Десмонд реагирует так, как только и может реагировать такой парень: он не может оставаться в стороне от войны и без раздумий идет на призывной пункт. Здесь и начинаются конфликты, которые огорошивают и командиров и товарищей по взводу: парень хочет воевать, но не может прикасаться к оружию: Бог запрещает убивать.
Казарменные будни показаны в фильме откровенно и не без юмора, но в рявкающих командирах угадываются нормальные человеческие черты, что потом сполна проявится в бою. Казарменные законы-беззакония суровы, но их тоже придется пройти. Все эти перипетии парадоксальной ситуации с убежденным пацифистом-солдатом, чья совесть дает ему прямо противоположные указания, смотрятся с волнением - молодому актеру Эндрю Гарфилду удалось создать образ почти идеальный, но при этом убедительный, герою искренне сочувствуешь, он становится нам близким.
Категория веры играет в фильме ведущую роль. "В этом вся суть Досса, - объяснял Мел Гибсон на пресс-конференции. - Он был человеком огромного мужества, твердых убеждений и большой веры. Чтобы выдержать этот ад боевых действий, когда на вас обрушена вся артиллерия противника, когда воздух наполнен свинцом так, что не продохнуть, когда вы в гуще того, что японцы называли "стальной ливень" - нужен очень мощный заряд веры. Вот суть всей истории, вот то что меня вдохновляло".
Именно такая вера и способна объединять людей разных убеждений. Можно считать это верой в высшие силы и в то, что убивать запретил сам Бог, можно - верой в духовную силу и разум человека. Так или иначе, сняв такой фильм, Гибсон внес в мировое пацифистское кино вклад весомый и более чем своевременный.