Сегодня "Прямая линия" стала делом обыденным. Через 30 лет Весельев и Фронин встретились уже в "РГ". И посмотрели на свое социальное изобретение через историю.
Анатолий Павлович, у вас есть чувство, что вы попали в историю?
Анатолий Весельев: Нет. Скорее, прав Владислав Фронин, когда говорит, что "Прямая линия - это просто технология". У нас ведь был один телефон. Все. Нельзя было ткнуть пальцем и выбрать звонок или ответ, как сейчас делают. Сегодня целые команды пиарщиков ведут "прямые линии", а я один сидел и отвечал на звонки.
Владислав Фронин: Не было тогда ни диктофонов, ни айфонов. Как записать разговор по телефону? Мы спустились в подвал министерства, там стоят магнитофоны с бобинами. Коллекционеры сегодня умерли бы от зависти... Телефон включается, бобина крутится и пишет разговор. На меня это произвело двойственное впечатление... Еще полгода у Весельева раздавались звонки с "Прямой линии"...
Вы были первым чиновником, кто отважился на прямой диалог с читателями. За карьеру не опасались?
Анатолий Весельев: Был чисто прагматичный интерес. Перед нами стояла задача - создание нефтегазового комплекса "Уренгой - Помары - Ужгород". Это тот самый, по которому сегодня через Украину идет газ в Европу. А тогда нужны были люди для его сооружения. "Прямая линия" для нас была шансом найти кадры.
Это правда, что благодаря звонкам вы смогли принять на работу от 30 до 40 тысяч человек?
Анатолий Весельев: В досье мы внесли заявки 60 тысяч человек. На работу приняли 40 тысяч. Больше не было вакансий. Эти люди протянули 4800 км трубопровода. Та стройка дала толчок научно-технической революции. Она требовала нетривиальных подходов. Один из них - подготовка квалифицированных кадров: механизаторов тяжелых трубоукладчиков, аппаратчиков гигантских сварочных агрегатов и других наукоемких профессий. И вот на "Прямой линии" желающих было столько, что не передать накал звонков и напор желающих.
Владислав Фронин: Заместитель министра не побоялся дать свой личный прямой телефон в рабочем кабинете читателям "Комсомольской правды", у которой тогда тираж был за 21 миллион. Телефон не умолкал и по субботам. Звонит женщина из Рязани: "Здрасьте, у нас нет тетрадей для школьников". "Я здесь при чем?" - удивляется Весельев. "Вы министр, - возмущается она. - Позвоните тому министру, который отвечает за тетради в клетку и линейку. Пусть привезут..."
Анатолий Весельев: Все были удивлены не меньше меня, что с замминистра можно запросто поговорить. А потом начинался разговор по делу... Вот из Узбекистана звонила семья. Муж - механизатор, жена - домохозяйка, у них трое детей. Говорят: "Хотим на Север". Я им: "Вы же люди южные". А они интересуются зарплатами, условиями для детей. Все по делу. Поехали. Это была не только научно-техническая, но еще и культурная революция. К нам на Север приезжали звезды первой величины - Эдита Пьеха, Муслим Магомаев, Татьяна Доронина... Они были в восторге даже не от приема - от людей и их вдохновения.
Вы с такой любовью говорите о той стройке, а каково осознавать, что газопровод из-за политических разногласий и конкуренции со сланцевым газом США может быть закрыт?
Анатолий Весельев: Американцы его хотели закрыть еще на старте, когда отказали нам в поставках труб. Выручили немцы, японцы и наша наука. Кто бы что ни говорил, но эра углеводородов будет еще доминировать. И тогда твердили о сланце и возобновляемых источниках энергии. Сотрудник нашего министерства Арнгольд Беккер, когда эмигрировал в ФРГ, смог убедить канцлера Коля и тогда его помощницу Ангелу Меркель в необходимости развивать ветряную энергетику. Но выяснилось, что альтернативы углеводородам пока сомнительны. А трубопровод не виноват в том, что не выработал свой ресурс, а может стать жертвой нечестной конкуренции.
Его в перестройку предлагали закрыть оппозиционеры той эпохи. Как вы относитесь к их аргументу о том, что он "выливал" из страны невосполнимую валюту - нефть и газ?
Анатолий Весельев: Мне тогда было смешно. В конце 80-х - начале 90-х годов мы за рубеж по трубопроводу отправляли 19-22% газодобычи, около 80% газа работало на отечественную экономику. Сегодня разве что ирония меня еще не оставляет: минимум 50-55% газо- и нефтедобычи идет за рубеж. И кто за что боролся?
О заработках на Севере в ту пору слагали легенды. Они, правда, были длинными?
Анатолий Весельев: Зарплата была выше за счет так называемых северных коэффициентов, но не настолько, как ее возвеличивала молва. Выше был дух людей и тот подъем, который позволял расти в профессии. Чтобы был понятен уровень подъема, достаточно сегодня взглянуть на топ-менеджмент нефтегазовой отрасли Татарстана, Башкирии, Дагестана, Чечни, Беларуси, Украины - почти все наши "выпускники".
Нефтяники и газовики считаются обеспеченными людьми, а вы создали и 20 лет возглавляли Фонд поддержки ветеранов нефтегазового строительства. Есть проблемы?
Анатолий Весельев: Еще какие. По-прежнему опасаюсь за ветеранов нефте- и газодобычи. Они стране создали канал пополнения валютного резерва, а сами в большинстве своем на старость ничего не скопили. Наше министерство ликвидировано, российского аналога ему нет, а родственные ведомства отказались брать ветеранов на баланс. Живем за счет благотворительности и поддержки друг друга.
Анатолий Весельев: У меня вопрос - с кем была вторая "Прямая линия"?
Владислав Фронин: Вторая?.. С космонавтом Георгием Гречко. Потом было много памятных "линий", случались приключенческие истории. Как-то секретарь мне говорит: "Фронтовик срочно требует разговора с вами". Без проблем. Входит человек с громким возмущением: "Я до Берлина на пузе дополз и такого оскорбления не потерплю!" Оказывается, его жена берет телефонную трубку, а ее спрашивают: "Вы жена Пола Маккартни?" Я ничего не понимаю. Ветеран продолжает: "Надо мной весь цех смеется. Обзывают меня "Полом Маккартни". До меня быстро дошло: была "Прямая линия" с Полом Маккартни в студии ВВС, а не каждый читатель, видимо, знал, что надо набрать международный выход и код Великобритании, а потом номер и попадал в обычную московскую квартиру. Мы извинились, послали к ветерану корреспондентов принимать звонки. Через несколько дней звонит Павел Иванович: "Ну ладно, внук родился, Павлом назвали ..."
Куда эволюционируют "Прямые линии"?
Анатолий Весельев: Мне кажется, дают новый формат общения. Мне нравится "Прямая линия" президента Путина. Сегодня уже мало просто отвечать на вопросы. Надо уметь из них выделять главное. Путин это делает легко. Вот такие - многовекторные, многоканальные "Прямые линии" - идут вперед.
Досье "РГ"
Анатолий Весельев, заместитель министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР (1979-1991 гг.). С 1993 по 2014 годы - директор Фонда поддержки ветеранов нефтегазового строительства. Лауреат Государственной премии СССР, награжден орденом Трудового Красного знамени.