Он родился в Казани, юность провел на юге России (Майкоп, Ростов), а родным городом для него навсегда стал Ленинград. Шварц приехал сюда как начинающий артист с труппой Ростовского театра, но быстро понял, что это занятие - не для него. По-моему, люди вообще делятся только на две категории - авторы и актеры. Шварц, конечно же, был автором. В самые жестокие, иезуитские времена он умел сочинить для себя и окружающих мир, в котором можно было существовать без озлобления и вранья. И этот мир шварцевских сказок давал людям радость и надежду.
В день юбилея Евгения Шварца в театре комедии имени Акимова открыли мемориальную выставку. Здесь - личные предметы драматурга из "Литературного музея ХХ века": письменный стол, кресло, пишущая машинка, на которой были написаны и "Обыкновенное чудо", и "Тень", и "Дракон". Кстати, все мемуаристы вспоминают, что у Евгения Львовича был жестокий тремор рук - он даже расписаться мог с трудом. Но не многие знают, что это - следствие контузии, которую он перенес во время "Ледяного похода", служа в Добровольческой армии генерала Корнилова. Об этом факте своей биографии советский драматург, разумеется, должен был молчать…
Его литературная биография в Петрограде началась с детских стихов, скетчей, подписей к рисункам: сам Шварц говорил "пишу все, кроме доносов". Крупный, вальяжный, неторопливый, он был, в сущности, застенчивым человеком - признак тонко чувствующей, ранимой натуры. Например, до зрелого возраста стеснялся признаваться, что пишет стихи. А о творчестве своем говорил так: "Я - драматург, это профессия. А сказать о себе "я писатель", это все равно, что сказать "я - красавец".
Самоирония - вот, пожалуй, самое обаятельное из его свойств. С каким удовольствием он цитировал поздравительное стихотворение своего друга Николая Заболоцкого, написанное к 20-летию его свадьбы с Екатериной Ивановной: "Этот маленький тюльпанчик, Катериной взятый в дом, нынче даже на диванчик помещается с трудом". К слову, с супругой своей он был необычайно счастлив в браке - взаимоотношения Волшебника и его жены в "Обыкновенном чуде" он списал с себя.
Умение видеть во всем происходящем прежде всего смешную сторону отличало его взгляд на мир. Не удивительно, что именно театр комедии на долгие годы стал его спутником, другом и, если можно так выразиться, реализатором написанного. Хотя с худруком театра Николаем Акимовым Евгения Шварца связывали весьма непростые отношения. Очень уж по-разному они были устроены! Резкий, подвижный, пробивной Акимов, жадный до славы, успеха, денег, всяческих общественных активностей - и сибарит Шварц, боящийся обидеть близкого неловким словом…
На выставке в театральном музее представлена его записная книжка с адресами и телефонами. А на вечере памяти звучали отрывки из "Телефонной книжки" - мемуарного произведения Евгения Шварца, написанного "по ее мотивам": в алфавитном порядке драматург представил нам портреты персонажей, удостоенных по каким-либо причинам быть внесенным в этот блокнот. Откровенные, порой весьма нелицеприятные характеристики, уравновешиваются здесь тонким пониманием мотивов, которыми руководствуется человек.
Заслуженный артист России Борис Улитин прочитал отрывки из мемуаров Шварца. Народная артистка Вера Карпова вспоминала, как юной актрисой она работала в спектакле по пьесе Шварца "Повесть о молодых супругах". А народный артист Валерий Никитенко (он вел вечер) рассказал, что первая роль, которую ему, южанину, доверили в театре, была третья голова Дракона. Режиссер Николай Акимов после репетиции сказал: "Хорошо бы этой голове избавиться от петлюровского акцента".
Сегодня в театре уже не осталось артистов, кто помнил бы Евгения Львовича вживую. Но здесь жива его тень. И - "Тень", конечно. Спектакль, поставленный художественным руководителем театра Татьяной Казаковой, не сходит с афиши уже 13 лет. Им открывается каждый сезон. Давали его и в день юбилея.
К слову, в ближайших планах театра - "Дракон". Этот спектакль по одной из лучших пьес Шварца здесь пытались поставить неоднократно. В 1944 году, возвращаясь из эвакуации из Сталинабада, театр показал "Дракона" в Москве. Его запретили. В 1962 году Акимов вновь поставил его, уже в Ленинграде. Несмотря на "оттепель", спектакль сняли из репертуара после нескольких показов - опять по идеологическим соображениям. И вот сейчас третий подход. Премьера спектакля в постановке Татьяны Казаковой ожидается в декабре.