Одним, тоскующим по безыскусной (и откровенно смешной в наше время) героике и романтике начала девяностых, он запомнился своей ролью в "Крепком орешке". Другим - своим загадочно-обольстительным образом в Робине Гуде. Те, кому посчастливилось переживать в девяностые пору отрочества и ранней юности, никогда не забудут одну из самых проникновенных его ролей - полковника Брэндона в очередной экранизации романа Джейн Остен "Разум и чувства". А поколение, взрослевшее в двухтысячные, с затаенной радостью восприняло его появление в "поттериане", в то время как дети по всему миру восприняли его появление в этой масштабной экранизации как нечто, само собой разумеющееся.
Таким образом, ему удалось, то, что невозможно заранее простроить и просчитать: создать единый континуум абсолютно разношерстных работ (как по стилистике и содержанию, так и по степени серьезности), с которыми можно знакомиться в произвольном порядке и при этом ни на секунду не расставаться с ощущением сопричастности к правдивому и непреходящему в актерском искусстве.
Алан Рикман был актером не только и не столько кино, но и театра, что, безусловно, наложило отпечаток на его кинематографические труды: его работы отличала выверенность, точность и законченность. "Не принимать себя всерьез", - ходульная британская фраза в его устах звучала как серьезнейший приговор, кредо и напутствие. Конечно, необыкновенно жалко, что кинопленка запечатлела только небольшую часть его работ в том виде, которого они заслуживают, но и это большая удача.
Год назад, когда начали появляться первые отклики о скорбной новости, люди, знавшие актера лично, говорили о его человеческих качествах: глубине натуры, серьезности, верности в дружбе, готовности прийти на помощь. Быть может, вполне закономерно, что одной из самых запоминающихся масштабных его работ стала "поттериана", хотя этот выбор в свое время не был встречен с пониманием со стороны общественности. Проникновенное, отрывистое и такое человечное "всегда" стало одной из самых кратких и вместе с тем емких эпитафий.