Критерии риска для конкретных видов контроля и надзора правительство утвердит весной, при этом общие подходы к их определению (стандарт) задаст Минэкономразвития. О том, какими они будут, "Российской газете" рассказал заместитель министра экономического развития Савва Шипов.
Савва Витальевич, кого точно ждут ежегодные проверки?
Савва Шипов: Критерии разнесения по категориям риска будут основаны на нескольких факторах. Ключевым из них является потенциальный ущерб жизни, здоровью людей, имуществу и так далее, который может нанести деятельность организации.
Практически по всем видам контроля будет учитываться и организация работы предприятия, например, наличие сертифицированной системы менеджмента качества. Принято думать, что если, например, в ресторане много посетителей, то это предприятие высокого риска, если мало - низкого. Не все так однозначно. У многих сетевых компаний настолько высоки внутренние требования к качеству и персоналу, что там как раз все нормально. А вот в небольших точках посетителей мало, зато риски могут быть огромные.
На высокий риск косвенно могут указывать и данные от других контролеров. Например, если есть подозрения, что организация пытается уходить от налогов, то, вероятно, она может вести себя недобросовестно и в других случаях. Или компания использует юридический адрес, по которому раньше были зарегистрированы компании-нарушители.
По каким видам контроля проверки сведут к минимуму?
Савва Шипов: Когда речь заходит о риск-ориентированном подходе, сразу думают о снижении числа проверок, но это не так. Правильнее говорить о перераспределении административной нагрузки. Для организаций, которые попали в зону высокого риска, проверок меньше не станет.
Критерии риска - это не только признак того, придут к вам с проверкой или нет. Зона низкого риска - это модель добросовестного поведения, к которой все предприниматели должны стремиться. Потому что это выгодно.
В проекте по контролю и надзору закреплено, что нагрузка на бизнес должна снижаться на 10 процентов ежегодно. Как вы будете на этот уровень выходить?
Савва Шипов: Как раз за счет снижения количества проверок добросовестного бизнеса, который попал в низкую зону риска. Например, МЧС в план на 2017 год поставило 96 тысяч проверок вместо 140 тысяч в прошлом году. Получается снижение на 30 процентов, и это только благодаря внедрению риск-ориентированного подхода. Так что мы на установленные показатели, безусловно, выйдем. Бизнес начнет сам постепенно стремиться в зоны с низким риском. Тот бизнес, который понимает, как эта машина работает.
Кстати, число проверок снижается уже последние три года. При этом мы видим, что уровень безопасности в контролируемых сферах в целом не снизился.
Перераспределение по категориям будет ежегодным?
Савва Шипов: Да, так же, как ежегодно будет пересматриваться и сама модель рисков. Самый простой пример - если отмечаются случаи африканской чумы свиней, свиноводческие комплексы выносятся в категорию высокого риска, но после того, как опасность будет нейтрализована, мы должны критерии поменять и перенастроить их на ту угрозу, которая есть сейчас.
При этом можно будет обратиться с заявлением в орган контроля и запросить причины, по которым вас отнесли к категории высокого риска, и представить доводы в пользу того, что категория определена неверно. Если ведомство с ними не согласится, это можно обжаловать в суде.
Появятся ли предприятия, где контролеры в плановом режиме годами появляться не будут?
Савва Шипов: Да, если они ни по одному из видов контроля не попадают в высокую зону риска.
Контролеры, наверное, заинтересованы, чтобы всех отнести к высокому риску. Нет здесь конфликта интересов?
Савва Шипов: Во-первых, критерии будет согласовывать минэкономразвития. Наша задача, чтобы это не свелось к профанации. Во-вторых, оценивать их будут общественный деловой совет при проектном комитете по контролю и надзору и экспертные группы по каждому из федеральных органов власти. В-третьих, и это еще одно распространенное заблуждение, что контролеры не захотят по доброй воле снижать количество проверок. Они как раз заинтересованы, чтобы ходить на объекты высокого риска, а там где риска нет - не ходить. Проверяющих не хватает.
Когда возможен переход к комплексным проверкам?
Савва Шипов: Скорее всего, в следующем году. Основной смысл комплексных проверок заключается в том, чтобы несколько разных контролеров не приходили подряд. Риск-ориентированный подход, обмен информацией в этом помогут, потому что планирование проверок будет более понятным и системным. Сейчас же их довольно сложно состыковать между собой. А бизнес говорит: мы готовы вывернуться наизнанку, только чтобы проверяющие не приходили друг за другом.
По каким принципам будут составляться проверочные листы?
Савва Шипов: Правительство приняло подготовленное минэкономразвития постановление с требованиями к разработке и форме чек-листов. Их будут составлять уже контрольно-надзорные ведомства по каждому виду контроля. В любом случае за рамки чек-листов контролерам выходить нельзя. Некоторые контрольные органы говорят: зачем нам чек-листы, у нас же в приказе о проверке уже есть ссылки на акты, которые мы проверяем. Мы считаем, что нужны конкретные вопросы, чтобы человек понял даже не то, какой акт будут проверять, не какую статью, а что конкретно он должен сделать, чтобы пройти проверку.
Чек-листы - это модель добросовестного поведения. Если я знаю, с какими вопросами ко мне придут, я подготовлюсь. И смысл не в том, чтобы найти нарушения, а в том, чтобы предприниматель был готов к проверке. Как сейчас происходит? Не выполняют требования по одной простой причине: ко мне придут и все равно что-нибудь найдут, что бы я ни сделал, я не могу знать всех документов, поэтому даже пытаться что-то сделать не буду.
Ведомства должны были опубликовать перечень актов с обязательными требованиями, которые они проверяют. Вроде не такая сложная задача, но дедлайн уже переносился. Почему?
Савва Шипов: Это показательная история. Когда мы только начинали эту работу, спрашивали, сколько времени нужно, чтобы требования собрать. Нам в одном ведомстве сказали: два года. Оказалось, что это 80 тысяч нормативных актов, в том числе изданных в советское время. Как это перелопатить в нормальный формат? Действительно, два года нужно. Спрашиваем, а как вы это проверяете? Что, контролер хочет, чтобы эти 80 тысяч актов проверяемому были известны? Они отвечают, что контролер и сам не знает.
Ведомства все-таки справились?
Савва Шипов: Они эту задачу выполнили. Насколько хорошо - будем смотреть вместе с бизнесом. Я считаю, что на случаи, когда контрольно-надзорный орган продолжает проверять требования по актам, не опубликованным у него на сайте, должна быть максимально жесткая реакция.
Требования, которые описаны только в актах советского времени, будет запрещено проверять?
Савва Шипов: Да, с 1 июля 2017 года. Но есть коллеги, которые пытаются получить отсрочку по некоторым видам контроля.
Изначально норма была более жесткая - о том, чтобы вообще отменить эти документы. Но в каких-то из них описаны гарантии прав граждан и права граждан. Поэтому все акты органов исполнительной власти СССР и РСФСР нельзя будет проверять, но у граждан и организаций остается возможность ссылаться на эти документы при обращении в прокуратуру и суд. Все органы власти сейчас переносят то, что для них является критичным, в современные документы. А то, что некритично, уйдет само собой.
Жалобы начнут проверять с личности заявителей
Савва Витальевич, как риск-ориентированный подход будет работать при внеплановых проверках? Когда приходит чья-то жалоба?
Савва Шипов: Есть множество жалоб заказных, когда конкуренты начинают писать друг на друга. Поэтому нужна умная система реагирования.
Это уже следующий шаг. В 2018 году введем специальные индикаторы риска. Приходит жалоба, и дальше контролер должен посмотреть, что это за организация, на которую жалуются, изучить саму жалобу и обстоятельства вокруг нее. Если индикаторы срабатывают, надо выходить с проверкой.
Организации могут за счет внедрения каких-то технологий сами соглашаться с наличием какого-то нарушения либо у контрольного органа может быть установлено оборудование, которое позволяет проверить, обоснована ли жалоба. Например, налоговая служба получает информацию о кассовых операциях в онлайн-режиме. Или в Московской области на стройплощадках установлены видеокамеры. Тут проверка как таковая уже не нужна.
Контролирующие органы получат возможность проверять личность того, кто жалуется?
Савва Шипов: В прошлом году уже была введена обязательная идентификация заявителей. К сожалению, много случаев, когда "авторы" ничего не знают об обращениях, которые якобы писали.
Поэтому надо вводить более четкую систему идентификации, чтобы защитить бизнес от заказных жалоб.
Как это может выглядеть?
Савва Шипов: Есть простые решения, но не очень эффективные. Например, нотариальное удостоверение личности или подача жалобы через многофункциональный центр . Но понятно, что у кого-то это может вызвать недовольство - почему вы мои права ограничиваете? Мы пока решения не нашли.
Возможен дифференцированный подход: например, по массовым видам контроля, которые связаны с правами потребителей, должна быть облегченная процедура, а по тем видам контроля, где жалобу может написать только профессионал, надо ставить жесткую идентификацию. Эта модель будет описана в законе о контроле и надзоре, проект которого мы готовимся внести в правительство.