Надо сказать, за последние несколько месяцев в Беларуси это уже не первая попытка раскачать ситуацию. Сперва были "марши" против декрета о предупреждении социального иждивенчества. Потом из социальной плоскости протест перетек в политическую, его тональность и риторика изменились. Все громче зазвучали голоса всяческих националистов и анархистов, стремящихся наломать дров и разжечь костер смуты. Чем заканчивается подобное, весь мир видел на киевском майдане и после него. Так что властям пришлось в законном порядке применить упреждающие и отрезвляющие меры. Люди здравомыслящие разделят точку зрения на этот счет директора Центра изучения внешней политики и безопасности Сергея Палагина:
- Предпринятые действия по предотвращению дестабилизации в обществе - одна из социальных гарантий государства. Достаточно посмотреть на то, что происходит вокруг нас, и становится понятным, что важнейшим аспектом жизни общества является именно сохранение стабильности в стране. Это основа: только в стабильном обществе государство сможет реализовывать и все остальные обязательства перед гражданами, взятые на себя.
Однако вернемся к "дню воли". Читатель, особенно российский, не знающий нюансов белорусской истории, наверняка спросит: что это за день такой? И почему у большинства белорусов неоднозначное, мягко говоря, к нему отношение? Обратимся к событиям почти 100-летней давности. "День воли" - это очередная годовщина принятия 3-й уставной грамоты Рады БНР, объявившей 25 марта 1918 года независимой никем не признанную Белорусскую Народную Республику. Она была создана под протекторатом Германской империи, оккупировавшей к тому времени белорусские земли. Вот текст этой грамоты: "Теперь мы, Рада Белорусской Народной Республики, сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое насильно набросили российские цари на нашу свободную и независимую страну: Белорусская Народная Республика должна охватить все земли, где живет и имеет численное превосходство белорусский народ, а именно: Могилевщину, белорусские части Минщины, Гродненщины (с Гродней, Белостоком и др.), Виленщины, Витебщины, Смоленщины, Черниговщины и смежных частей соседних губерний, заселенных белорусами". Таков был геополитический размах БНР и объявленной ею "воли".
Cамопровозглашенную республику никто не признал. Ни германская военная администрация, под контролем которой БНР и пыталась заявить о себе. Ни Украина, ни Польша, ни Литва, с которыми лидеры новообразования поддерживали неформальные контакты. Ни, разумеется, советская Россия. Даже страны Антанты не восприняли всерьез этот странный проект.
- Как часто случалось в те годы, споров и шума было много, а результат вышел на копейку, - говорит политический аналитик Александр Шпаковский. - Закончилось дело и вовсе некрасиво - приветственным адресом немецкому кайзеру Вильгельму. Так что историческая традиция у "дня воли" весьма сомнительная.
Но даже если не вдаваться в исторические детали, нельзя не заметить одну особенность. Как и самой БНР, так и тем, кто сегодня позиционирует себя последователями ее идей и пытается сколотить на этом политический капитал, всегда было не по пути с Россией.
- В Минске нынешняя акция, как, впрочем, и все прежние, однозначно носила антироссийский характер, - отмечает Александр Шпаковский. - Хотя любопытно, что сама БНР сугубо антироссийским проектом не была, а только попыткой лево-буржуазной интеллигенции создать некое подобие автономного государства на антибольшевистской платформе. Но ярко выраженной русофобской направленности в 1918 году не наблюдалось. Лишь впоследствии эту идею трансформировали под свои интересы националистические круги.
Впрочем, круги весьма ограниченные. Лет десять назад "день воли" собирал несколько тысяч участников. Пять лет назад их было уже несколько сотен. Весьма скромной эта цифра остается и сегодня, невзирая на попытки завысить ее за счет журналистов, зевак и случайных прохожих. И в этом не только слабость организаторов акции. В этом - историческая сила Беларуси.