Опера была написана чешским композитором Гансом Красой в 1938 году для постановки в детском приюте, но премьера состоялась в фашистском концлагере "Терезиенштадт". Сегодня это может показаться фантастикой, но "Брундибар" в исполнении маленьких заключенных был нужен Гитлеру. Одна из немногих уцелевших тогда узниц, 85-летняя жительница США Эла Вайсбергер-Штайн, сыгравшая в том самом спектакле кошку, на премьере в Санкт-Петербурге вспоминала: "Нас даже записали на пленку. Немцам потребовалось снять пропагандистский фильм "Фюрер дарит евреям город". Однако буквально через несколько дней после съемок авторы спектакля были отправлены в "Освенцим".
В это трудно поверить, но долгое время в Ленинграде жила свидетельница того, первого концлагерного спектакля Эвелина Моисеевна Мерова. Сейчас жительница Праги (эмигрировала на родину в 1995-м), она очень хорошо помнит и первую постановку, и свое чудесное переселение в послевоенный Ленинград. К сожалению, приехать на премьеру во второй раз она не смогла - 86 прожитых лет не позволяют ей путешествовать с легкостью. Но с журналистом "РГ" пожилая женщина поделилась воспоминаниями.
Эвелину спасли советские солдаты. Осиротевшая, истощенная, больная девочка в 1944 году очутилась в санитарном поезде, который шел на Восток.
- В пути я познакомилась с Моисеем Ионовичем Мером, который очень интересовался нашей судьбой. Он был детский врач, главный врач этого поезда, майор, офицер, немножко говорил по-немецки... Сначала как будто в шутку сказал: "А тебя я возьму в Ленинград". Я говорю - нет, я еду в Прагу, хочу домой. Но он объяснил, что в Праге уже нет никакого дома для меня. И так я попала в его бездетную семью.
Эвелину привезли в Ленинград в возрасте 14 лет. Взрослые предупредили: когда будут расспрашивать, лучше говори, что все забыла. Она так и делала, особенно - в школе, в тяжелые послевоенные годы. Сегодня Эвелина Моисеевна Мерова с благодарно-стью вспоминает своих приемных родителей: образованные люди (отец - врач, мать - преподаватель музыки в школе для одаренных детей), они и ей дали блестящее образование. В университете Эвелина Мерова изучала испанский и немецкий языки, а потом преподавала немецкий в Академии живописи имени Репина.
Кстати, сегодняшний ректор академии Семен Михайловский прекрасно ее помнит.
- Все знали, что у нее удивительная судьба, но об этом старались не говорить. Я, например, не помню, чтобы на официальных чествованиях ветеранов Эвелину Моисеевну как-то отмечали. Хотя пережить такой ужас, какой довелось ей... Она очень сильный человек - это ощущалось всегда. Мы, будучи студентами, знали, что на руке у нее сохранился номер узницы фашистского концлагеря. И в ней чувствовалась суровость человека, много пережившего. Но об этом она молчала.
Адаптироваться к русскому языку, к советской жизни ей было непросто. Но Эвелина смогла. Повзрослев, вышла замуж, родила двоих детей. А когда овдовела, вернулась на родину, в Прагу. Кстати, сын ее сейчас живет в Германии, а дочка - в Санкт-Петербурге. У Эвелины Моисеевны есть две внучки.
- Со временем я и сама поверила, будто забыла свои годы в гетто, - говорит она сейчас. - Но оказалось: я помню все.
- Родилась я в Праге. Жила в абсолютно нормальной, счастливой семье. Но 15 марта 1939 года Прага была оккупирована немцами. Чехословакия уже не существовала.
Теперь это был протекторат нацистской Германии. Евреям после восьми часов вечера нельзя было выходить на улицу. Нельзя посещать театры, кино, парки, даже некоторые улицы. Нельзя было ездить транспортом. Нужно было сдать все ценные вещи, золото, серебро, спортинвентарь, телефоны, радио... Вскоре меня исключили из школы (я тогда закончила третий класс): общение евреев с арийцами было строго запрещено. Еще евреям запретили держать домашних животных. У нас жила канарейка: ее я тоже должна была отдать. Было очень трудно понять, чем моя маленькая желтенькая птичка могла повредить могучему государству - немецкому Рейху... Но это была только первая моя потеря. Скоро нас отправили в гетто. Немцы долго совещались, какой город сделать гетто, решили, что самое удобное - Терезин. Во-первых, на границе с протекторатом. Во-вторых, здесь раньше был гарнизон, остались 11 казарм, которые можно было использовать. И кроме того это крепость, которая была обнесена стеной, валом, и отсюда нельзя было сбежать. Транспортировка началась осенью 1941 года, и постепенно в Терезин было отвезено 55 тысяч человек. Здесь были дети и с родителями, и без... Учеба была строго запрещена, разрешалось только рукоделие и пение. А "Брундибар" стал главным событием жизни.
Надо сказать, что партитура детской оперы очутилась в концлагере чудом. В 1941-м и авторы оперы, и юные исполнители оказались в концлагере. Однако педагог приюта Руди Фреденфельд умудрился пронести в гетто клавир "Брундибара". Идея - удивить весь мир тем, что в концлагере дети поют, пляшут и даже ставят спектакли - пришлась по вкусу гитлеровцам. В Терезин пригласили комиссию Международного Красного Креста - показать, как хорошо живется евреям в городе, который Гитлер им якобы подарил. Потемкинские деревни, конечно.
Но для меня история про то, как дети победили злого Брундибара, стала историей надежды. Я старалась ходить на все представления. Не помню, каким образом попадали ко мне билеты, но на спектакле всегда было полно людей. И содержание оперы, и музыка изумительная... Она очень запоминающаяся. И в скором времени все гетто напевало мелодии из "Брундибара" - кто насвистывал, кто ворчал, кто мурлыкал.
Комиссия была удовлетворена: ей сказали, что из Терезина транспорт дальше не уезжает. Но это было ложью: ведь цель была - не продержать евреев в резервации, а уничтожить их. Поезда из Терезина шли главным образом до Освенцима-Биркенау, куда в декабре 1943-го попала и моя семья.
Мстислав Пентковский, режиссер "Брундибара":
- Простенькая история про брата и сестру, победивших злодея-шарманщика Брундибара, чтобы помочь больной маме (либретто Адольфа Хоффмайстера), превратилась в историю несломленного человеческого духа, сумевшего даже в концлагере сохранить живые человеческие чувст-ва. Не случайно ее сегодня широко ставят во всех странах мира. В спектакле Мариинского театра заняты Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга, Музыкальный театр детей "Радуга", хор Детской студии Мариинского театра, участники которого были определены по результатам конкурса среди юных вокалистов, а также Симфонический оркестр Мариин-ского театра под управлением Ивана Столбова.