Его голос мы слышали в телефонной трубке еще в марте. Редакции, как всегда, нужен был его взгляд на новую общественную проблему и комментарий.
Тогда он и сказал, что находится в израильской клинике. И что болезнь у него "та самая...". И было уже две операции. И все будет ясно после 2 апреля.
После 2 апреля никто не брал трубку.
Его главной заслугой и вкладом в культуру были его собственные глубина и культурная сложность. Он был человеком невероятно тонкой и чуткой мысли, берущим ее как-то музыкально, из воздуха, и возводящим в невероятные степени гармонической сложности, но при этом никогда не совершавший логических ляпов и всегда просвечивающий свою мысль очень верным и умным чувством, живым ощущением.
Он был не только блестящим кинокритиком и известным культурологом, но и философом, социальным аналитиком.
Постоянный и любимый автор нашей "Российской газеты", он ценил ее как "публичную площадку" и хорошо понимал ее публичные преимущества. Его статья "В поисках сложного человека" ("Как спасти культуру для тех, кто хочет думать и сомневаться"), написанная в содружестве с Кириллом Серебренниковым, стала этапной публикацией и для газеты, и для целого общества. Деятели искусств и читатели активно продолжили начатую дискуссию.
Он анализировал в "РГ" общественные настроения и установки, психологию террора, медийные эффекты.
Он был человеком смелым, но разумным. В наше околокультурное безумие всегда вселял важную толику разума. Он был прирожденный дипломат и умел убеждать оппонентов (их бездна) и аргументами, и фактами. А главное - неумолимыми цифрами: он был выдающийся социолог культурных сфер. Знал все про то, как воспринимает искусство публика. Великолепно знал механику работы явлений культуры в массах. Знал невидимые течения и подводные камни и постоянно предостерегал слепоглухих капитанов, вечно норовящих потопить бездумно вверенные им "Титаники". Заменить такого лоцмана теперь некем - дальше будем плыть сквозь бури вслепую?
Он был философ, он был мудр. К нему не прилипал общепринятый теперь цинизм - он все принимал близко к сердцу, иногда было непонятно, как сердце выдерживало эти постоянные диалоги с оппонентами, не способными внять очевидному и понять простейшее. Как оно умело убеждать - возможно, вот этой горячностью, этой всем слышимой пульсацией живой крови.
Он отдавался этому самоотверженно и безоглядно. Горячо поддержал наши инициативы по созданию первого в стране интернет-кинофестиваля "Дубль дв@", а затем по организации нового большого кинофорума в Екатеринбурге. Сам прилетел на Урал, чтобы на первом Уралкинофесте провести первый "круглый стол".
Досконально знавший искусство кино и понимавший его специфику, он сделал журнал "Искусство кино" одним из лучших киноизданий мира. Оберегал его от мстительных наскоков, и "РГ" его поддерживала в этой по-настоящему подвижнической работе.
Его слушали власти. Нельзя быть уверенными, что всегда слышали, но слушали.
Он входил в Президентский совет по культуре, и нынешняя утрата будет отзываться в судьбах нашего искусства, возможно, еще очень долго. Он был из редкой породы совершенно незаменимых людей.
Из статьи "В поисках сложного человека":
У нас культура сегодня воспринимается как свободное от жизни место. Есть экономика, семейные отношения, заработки, идеи, драмы, юридические отношения, бандиты, кредиты, воспитание детей и - отдельно от всего этого - культура. "Зона" неги. "Зона" досуга, восстановления сил, отдыха, развлечения. Если посмотреть любой документ, созданный правительством по поводу экономики, то там можно найти самые разные социальные обязательства, а вот культурные - никогда. У правительства сегодня нет культурных обязательств перед страной!
...Мы говорим о системе, которая должна противостоять рынку. Хотя бы для того, чтобы развивать его. Вернее, находиться с ним в более сложных отношениях. Мы должны создать ситуацию, которая бы действовала поперек рынка, а не превращала любые артефакты в придаток к кассе. Страна находится в "чрезвычайной" ситуации - на развилке. Ощущает необходимость изменений и готова к ним. Естественно, что внутри прогнившей системы есть основа будущей культуры. Появились новые авторы, художники, режиссеры, не только понимающие необходимость нового содержания, но и транслирующие его. Его бессмысленно называть, как многие, "новой чернухой", "гимном депрессии". Эти авторы чувствуют время, его запах, воздух, травмы. Пресловутая "чернуха" - их реакция на неопределенность настоящего и на невозможность увидеть себя в будущем. Появилась и новая публика, способная и желающая это новое искусство смотреть, осмыслять. Важно, чтобы эта публика развивалась и чтобы количество ее увеличивалось. Но концепция развития личности сегодня умерла. А без такой концепции ничего не будет...