Страхующего не было
4 августа 2010 года новостные агентства облетело сообщение о нападении на сотрудников тогда еще милиции. Хроники были скупы на подробности. Один милиционер, Дмитрий Воронин, погиб на месте, его напарника Владимира Крутова в тяжелейшем состоянии госпитализировали.
Уже потом следствие восстановило картину случившегося. В салоне автомобиля Chevrolet Lanos, припаркованного во дворе дома по проспекту Ударников, 27/2 сидели трое и планировали нападение на подпольный игровой клуб, находившийся напротив. Планы им спутали два молодых милиционера, патрулировавших территорию. Дмитрий и Владимир подошли к автомобилю и попросили мужчин показать документы. Паспорт нашелся только у одного из троицы, но это обычное дело, и стражи порядка хотели уже было попрощаться, но тут заметили в салоне дамскую сумочку. Парни сказали, что с ними была девушка, но она отошла. А милиционеры вдруг увидели, что в открытой сумочке лежит предмет, очень напоминающий пистолет.
- А потом нас начали убивать, - говорит Владимир Крутов. - Они напали неожиданно, сбили нас с ног, мы упали.
Крутов много раз прокручивал в голове эту ситуацию. По его словам, расправа произошла исключительно потому, что милиционеров в бригаде было всего двое.
- У нас были моменты, когда мы задерживали гораздо большее количество людей. Работали три человека: двое проверяли документы, третий стоял на расстоянии примерно семи метров с автоматическим оружием и страховал. А потом у нас прошли сокращения. И мы с Димкой работали больше года вдвоем, - вспоминает Владимир.
Конечно, и Крутов, и Воронин имели навыки самообороны, более того, в уазике под сидением лежал автомат. Но добраться до него не получилось. Троица избивала полицейских долго и методично. Били ногами по животу, по лицу. А потом один из нападавших достал револьвер. Крутов услышал глухой звук и понял, что стреляли в Воронина. Затем он увидел дуло перед собой.
- Я тогда подумал: "Ну все". И как будто выключился свет, - говорит Владимир.
Обещали, что не бросят
На проспекте Ударников было многолюдно. Десятки прохожих видели, как людей в форме избивают. Крутов до сих пор уверен, что имелись и свидетели выстрелов. Но в милицию прохожие позвонили лишь когда нападавшие сели в машину и уехали. Врачи зафиксировали, что Дмитрий Воронин погиб на месте. Крутов потерял больше двух литров крови, но был жив. Бригада "скорой" увезла его в Александровскую больницу. Сразу же началась операция. Вытащить пулю из головы тогда не смогли, она так и осталась у Владимира в голове. Сразу после операции раненый впал в кому, шансы, что он очнется, были близки к нулю. Но на девятый день Крутов открыл глаза.
Восстановление было долгим и мучительным. Врачи практически сделали Владимиру новое лицо, в госпитале ГУВД, куда Крутова перевели после того, как его состояние стабилизировалось, ему пришлось заново учиться ходить. Ранение Крутов получил в августе, а в октябре его отправили на военно-врачебную комиссию. Она постановила, что сотрудник не может исполнять служебные обязанности, на основании этого решения его уволили из органов. С пенсией 6 тысяч 225 рублей.
На тот момент Владимир еще делал первые шаги и слабо осознавал действительность. Бегали по инстанциям его родители. А хлопотать было о чем. Законодательство всегда защищало правоохранителей, которые пострадали при исполнении служебных обязанностей. Им выплачивались миллионные компенсации, выдавались ключи от квартир. И когда еще память о расстреле сотрудников в Петербурге была свежа, родителям Крутова клятвенно обещали, что главк их сына не бросит. Шло время, но обещанных компенсаций Владимир так и не получил.
Через год Владимир смог передвигаться по улице самостоятельно. На медкомиссии ему дали третью группу инвалидности. Врачи рассудили, что руки-ноги есть, глаза видят, память не утеряна. Сам Крутов жаловаться не привык и не стал спорить. Три года назад его признали ветераном боевых действий, от государства он получает пенсию в размере 22 тысяч рублей. Как раз хватает на аренду квартиры. Владимир много раз думал вернуться в Ставропольский край, в родительский дом. Но яркое южное солнце, которое он так любил в детстве, сейчас оказывает на его здоровье пагубное влияние. При жаре наступают дикие головные боли, когда он не может стоять, сидеть, просто отключается. И Владимир пытается жить в Петербурге.
Вступиться некому
Он подрабатывает то сторожем, то вахтером. Несмотря на высшее юридическое образование, в офисе он работать не может.
- Я до сих пор не чувствую левую ногу, - говорит он. - Такое ощущение, что волочу за собой деревяшку.
Еще периодически его мучают мигрени. Каждое утро, чтобы встать с постели и выйти из дома, ему нужно три-четыре часа. От громких звуков, большого скопления людей падает в обморок. Сотрудников с таким анамнезом работодатели не ждут.
Крутов периодически пишет в главк, но там от него теперь только отмахиваются. Чтобы разобраться в ситуации, он даже обратился за помощью к частному детективу. Адвокат-детектив Алексей Трофимов говорит, что корень всех проблем, с которыми столкнулся Владимир Крутов, лежит в том факте, что его в свое время не долечили. По словам Трофимова, с такими травмами, как у его клиента, военно-врачебная комиссия действительно была нужна, но задача врачей должна была заключаться в том, чтобы выяснить, какая еще медпомощь требуется Владимиру, чтобы он вылечился. Соответ-ственно, если бы это было сделано, то ему бы провели высокотехнологичную операцию, а именно - удалили из головы пулю и "подлатали" бы черепную коробку. После этого, кто знает, может быть, и не потребовалась бы никакая инвалидность, и Крутов вернулся бы в милицию на свою прежнюю работу. Опять же, после завершенного лечения должен был решаться и вопрос с компенсацией. Но так как все остановилось на первом этапе, то система дала сбой. А в ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в отличие, к примеру, от Москвы, нет своего профсоюза. Поэтому за Крутова просто некому было вступиться.
Если не брать во внимание, что ранение Крутов получил от вооруженных бандитов, то всю эту ситуацию можно назвать производственной травмой, когда сотрудник пострадал при выполнении своих служебных обязанностей. Трудовая инспекция Петербурга регулярно проверяет, как соблюдаются права сотрудников МВД. Правда, заместитель начальника инспекции Игорь Беляев сообщил "РГ", что в ситуацию Крутова они вмешаться не могут. Владимиру он посоветовал обратиться к начальству или идти в суд. В прокуратуре Петербурга "РГ" сказали, что готовы принять обращение Владимира Крутова, но также посоветовали обжаловать факт отказа в назначении компенсаций в судебном порядке.
Историю Владимира Крутова можно было бы воспринимать как единичный случай. Но увы. Пару месяцев назад из органов полиции Петербурга был уволен оперуполномоченный Ислам Хамерзаев. Осенью 2015 года, при попытке остановить драку в кафе, он получил пулю в голову. Врачи сделали ему две трепанации, он выжил чудом. После этого реабилитацию полицейского оплачивает его семья. Никаких компенсаций или возмещения лечения ему даже не обещают.
С вопросами, почему так получилось, "РГ" обратилась в петербургский главк. За два с половиной месяца ответ на запрос так и не был получен. В устной беседе сотрудники пресс-службы ведомства сказали, что Крутов работал в отделе вневедомственной охраны, которая сейчас отнесена к Росгвардии, мол, с этой структуры пусть Владимир и взыскивает компенсацию. "РГ" обратилась в Северо-Западный военный округ Росгвардии. В ведомстве ответили, что, когда Крутов получил ранение, отдел вневедомственной охраны относился к структуре МВД, соответственно, за компенсациями следует обращаться именно в полицию Петербурга.
Отметим, что статья 43 федерального закона "О полиции" гарантирует, что "при получении сотрудником полиции в связи с выполнением служебных обязанностей увечья или иного повреждения здоровья, исключающих возможность дальнейшего прохождения службы в полиции, ему выплачивается единовременное пособие в размере двух миллионов рублей". В начале 2017 года Конституционный суд РФ вынес решение, согласно которому сотрудники органов внутренних дел, частично потерявшие здоровье на службе, имеют безусловное право на получение выплаты в два миллиона рублей, если руководство не может предложить им посильную должность. Почему эти нормы не работают в случае Крутова и Хамерзаева - этот вопрос "РГ" задает компетентным органам.