В какую сторону меняется пенсионный рынок и что его ждет в результате объединения участников? Об этом мы беседуем с экономистом, профессором Европейского университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) Максимом БУЕВЫМ.
Максим Вячеславович, только в прошлом году почти треть пенсионных фондов ушла с российского рынка. С чем, по вашему мнению, это связано?
Максим Буев: Часть НПФ ушла с рынка, поскольку у них были аннулированы лицензии в связи с неисполнением ими предписаний ЦБ РФ, часть - присоединились к другим НПФ. В целом рынок последние несколько лет характеризуется консолидацией отрасли. Это связано с повышением регулятивных требований к НПФ со стороны Банка России. К числу этих требований относятся в первую очередь необходимость смены организационно-правовой формы фондов (были НКО - стали АО) и вхождение в систему гарантирования накоплений. Также ЦБ требует от фондов создания современных систем управления рисками - прежде это касалось банковской отрасли, но не НПФ.
Как вы думаете, промышленные предприятия и холдинги, создававшие ранее корпоративные НПФ, сегодня сохраняют интерес к пенсионному бизнесу?
Максим Буев: Бизнес-модель НПФ, безусловно, изменилась. В 1990-е годы многие НПФ создавались как НКО, чтобы решать определенные задачи. Например, промышленным холдингам было дешевле привлекать деньги через карманный пенсионный фонд, чем занимать средства на рынке. Реформа отрасли, в том числе, связана с необходимостью ухода от такой архаики. Теперь привлечение пенсионных денег через аффилированный НПФ возможна лишь на рыночных условиях и при полном выполнении требований регулятора - Банка России. Если функционирование НПФ является прибыльным бизнесом, то у холдингов, разумеется, будет оставаться интерес в сохранении фонда как части портфеля, приносящего доход.
С чем вы связываете появление на пенсионном рынке крупных финансовых групп и объединение в них фондов?
Максим Буев: Консолидация отрасли связана со стремлением фондов "сэкономить от масштаба". Ужесточение требований регулятора к НПФ привело к дополнительным издержкам для фондов. Это ребалансировка портфелей, корректировка стратегий инвестирования, переход на единый план счетов, вложение в инфраструктуру - дорогие системы риск-менеджмента и т.п. Разумеется, большим фондам легче потянуть такие расходы, чем маленьким.
Консолидация требует больших затрат для приобретателя - крупного фонда или группы? Насколько оправданы эти инвестиции?
Максим Буев: Если портфель приобретаемого НПФ - прибыльный, если фонд обеспечивает рост клиентской базы и объема активов, и на него можно достаточно легко расширить уже существующую инфраструктуру, то такая инвестиция оправдана. В процентном соотношении издержки на выполнение требований регулятора для группы будут намного меньше, чем для большинства отдельно взятых НПФ, реши они выполнять требования регулятора в одиночку.
Как консолидация фондов и сокращение участников влияет на состояние пенсионного рынка? Что его ждет в будущем?
Максим Буев: Повышение контроля со стороны государства над деятельностью НПФ, принятием инвестиционных решений, управлением рисками создает условия для дальнейшей консолидации. Думаю, она продолжится еще год-два. Но после трансформации состояние финансового сектора в России значительно улучшится. Игроки на пенсионном рынке будут более крупными, надежными, открытыми и ответственными. Трендом конца 2016 года стало появление на рынке публичных НПФ. Это еще более способствует прозрачности инвестиционного процесса внутри фондов и повышению уровня корпоративного управления.
В то же время холдинги, которые избавились или избавятся от аффилированных НПФ, смогут сосредоточиться на развитии своих ключевых бизнесов в других сегментах рынка.
В 2016 году 4,7 млн россиян перевели свои пенсионные накопления из Пенсионного фонда России в негосударственные пенсионные фонды. Это на 600 тыс. человек больше, чем в 2015 году. Большая часть переходов - в фонды крупных финансовых групп.
При этом почти в два раза сократилось число переходов из одного НПФ в другой. В прошлом году лишь 1,7 млн клиентов поменяли выбранный ранее негосударственный фонд, хотя в последние годы эта цифра достигала 3,5 млн.
Эксперты объясняют эту тенденцию как повышением доверия к участникам пенсионного рынка, так и расширением клиентского сервиса крупных НПФ в составе финансовых групп. Клиенты вовремя получают информацию о формировании своей пенсии и возможных потерях инвестдохода в случае досрочного перехода в другой НПФ.