Я узнал, что вы, еще учась в ГИТИСе, играли в "Чайке" и с тех пор стали интересоваться Чеховым, прочитали все вплоть до его писем. Чем вас так зацепил русский писатель?
Те Сик Кан: Его драматургия - это как учебник. Здесь ничего нельзя додумать, добавить, потому что все есть. Я не знаю, как он это писал - так просто и так глубоко. Чехов ведь очень долго болел, много лет. И, я думаю, он понял, что главное для писателя - это смотреть в себя. Почему, например, "Чайка"? Он больной поехал на Сахалин, а чаек там очень много, он наблюдал за ними. И увидел, как одна чайка, более сильная, отбирает добычу у другой. И он понял, что люди как чайки. И в этом смысле герои Чехова универсальны, не важно - кореец ты, русский, американец. Лично мне Антон Павлович очень много дает для внутреннего взросления.
Вы ставили "Чайку" у себя на родине, причем в одном из престижных театров, куда, говорят, невозможно достать билеты...
Те Сик Кан: Это была не первая моя попытка поставить Чехова в Сеуле. Впервые я захотел сделать "Чайку" для корейских зрителей, когда окончил магистратуру ГИТИСа. Кстати, я уже тогда готовился к тому, чтобы сделать мюзикл. Когда над Чеховым начинаешь работать, весь свой прошлый режиссерский опыт надо забыть. Все, что раньше знал и о чем думал. Чехов настолько глубок, что режиссер не имеет право на штампы.
Но вернемся к вашей корейской "Чайке", как ее восприняли зрители в Сеуле?
Те Сик Кан: Какой-то человек мне однажды сказал: я не знаю почему, но мне после "Чайки" так грустно. "Знаешь почему? - ответил я. - Потому что ты там нашел себя". А находить себя среди чеховских персонажей очень больно.
В чем боль и трагедия персонажей "Чайки" в Театре Луны?
Те Сик Кан: Если сопоставить и разобраться, кому сколько лет, то окажется, что Аркадина родила Костю в 18, столько же сейчас Нине. И еще окажется, что отцом Кости мог быть Дорн, а не киевский купец. Они с Аркадиной давно знакомы и между ними могло происходить то же самое, что сейчас между Ниной и Костей. А чья дочь Маша? Молодой Сорин сюда приезжал в отпуск, об этом в пьесе говорится, у Полины, мамы Маши, родители тоже тут работали... Понимаете? У каждого персонажа Чехова есть свой грех. Десять персонажей со своим грехом! И они с ним уже ничего не могут поделать. Взрослые люди это умеют читать у Чехова. И я думаю, если ставить Чехова без этого внутреннего обстоятельства, то получится американское шоу.
У вас в спектакле собраны российские звезды, как вам с ними работалось? Как они понимали вашего Чехова?
Те Сик Кан: Я очень сильно ругался. Актеры же как дети, обижаются, смотрят на нового режиссера оценивающе. Мне очень было тяжело! Однажды я всех распустил, остался один в репетиционном зале, сидел полтора или два часа. Мне кажется, что я уснул. И мне сон приснился. Я в нем просил кого-то: заберите меня отсюда, помогите мне отсюда уйти! (Смеется.) А потом я домой приехал, смотрю в потолок, а потолок для меня это холст, я много рисую на нем, и думаю: ну хоть бы кто подсказал, что я делаю неправильно или правильно. И потолок ответил: еще раз посмотри в себя. Ты то же самое, что твои актеры. С тех пор все стало устаканиваться.
Не думали снова поставить "Чайку" на родине?
Те Сик Кан: В следующем году этот мюзикл мы повезем в Сеул. После этого, я об этом боюсь говорить вслух, но я отпущу Антона Павловича от себя.