"Сейчас, когда в регионах работают программы по поддержке доходов, власти смотрят только на текущие поступления. Мы не оцениваем собственность и так далее", - пояснил свою позицию глава минтруда Максим Топилин. И продолжил: сейчас мы работаем с депутатами над поправками в закон о персонифицированном учете. Эта работа идет очень тяжело, признался министр.
Надо собрать данные обо всех доходах людей из многих источников, в том числе налоговой службы, службы, ведущей учет имущества, земли, и дать регионам право определять критерии нуждаемости с точки зрения оценки всех доходов. Но все это надо обсуждать с населением, добавил министр.
Поправки в закон о персональном учете нужны еще и для того, чтобы регионы получили право пользоваться данными для мониторинга работающих и неработающих граждан, чтобы потом определять тарифы для обязательного медстрахования. Ведь около 15 миллионов человек трудоспособного возраста работают в России нелегально, но пользуются всеми видами соцпомощи. "Мы пытаемся найти конструкцию, чтобы людей легализовать", - добавил он.
Темы бедности и "теневой" занятости тесно переплетены. С одной стороны, подавляющее большинство бедных в России - это работающие люди. И 60 процентов бедных - семьи с детьми. С другой стороны - каждый пятый работающий получает зарплату в "конверте". И попадает в категорию бедняков, претендует на господдержку, порой являясь вполне обеспеченным человеком.
Министерство ищет баланс между справедливым и более эффективным распределением соцпомощи, повышением собираемости налогов и взносов, а также повышением благосостояния тех, кто честно трудится, платит налоги, но живет "за чертой".
С доходам все более-менее понятно - уже принято решение об увеличении минимального размера оплаты труда (когда она дорастет прожиточного минимума с 1 января 2019 года, формально бедных станет меньше).
Продолжится рост зарплат бюджетников, как "учтенных" в майских указах президента (80 миллиардов рублей выделит на это федеральный бюджет регионам в следующем году, и это вдвое больше, чем в этом), так и "неучтенных" (в проекте бюджета РФ заложена четырехпроцентная индексация их зарплат). А с восстановлением "социальной справедливости" в виде более "правильного" распределения соцпомощи и легализацией "теневиков" государство пока только "прощупывает почву".
По мнению проректора Академии труда и социальной защиты Александра Сафонова, во-первых, даже повышение МРОТ до уровня прожиточного минимума (ПМ) не решит проблему бедности. Формально - да, ведь бедными считаются те, кто имеет доход ниже прожиточного минимума. Но почему-то никто не учел тот факт, что с минимальной зарплаты еще будут взимать подоходный налог в 13 процентов, а это значит, что МРОТ всегда будет ниже прожиточного минимума на эти 13 процентов, если в законодательство не внесут соответствующую корректировку. В социальной же помощи людям с таким доходом уже будут отказывать по формальному признаку.
Во-вторых, если говорить об установлении адресности социальной помощи (оказывать ее с учетом всех доходов и имущества), то и здесь нужно бояться формализма и разработать схему, которая будет учитывать множество нюансов. Например, недвижимость семья получила по наследству или купила в период получения социальной помощи, является она единственной для семьи или нет, а если квартиры две, то вторая сдается или в ней живут престарелые родители, скажем, переехавшие к детям из другого региона (хотя формально жилье может быть записано не на стариков), приносит эта недвижимость доход или наоборот - требует расходов. То же самое касается наличия автомобиля и приусадебного участка.
Каждой семье - по риск-менеджеру
В Европе о принципах адресности оказания соцпомощи заговорили более 20 лет назад. Тогда там сложилась ситуация, когда социальные пособия, порой, были выше, чем зарплата определенных категорий работников. И стали появляться "профессиональные безработные", напоминает Сафонов.
В связи с этим было сделано несколько шагов. Ввели правило, по которому трудоспособный человек, прежде чем получить помощь от государства, должен был выполнить свои обязательства по поиску работы или повышению квалификации. Дальше, если пособие назначалось, власти стали анализировать историю семьи, совершаются ли крупные покупки в период получения пособий, специалисты стали приходить в такие дома с внезапными проверками, чтобы узнать, действительно ли человек находится дома или он ездит куда-то на работу. И если выяснялось, что человек живет "не по средствам" или отсутствует дома в рабочее время, помощи его лишали. Плюс - полномочия по выплате пособий с федерального уровня передали на муниципальный - община лучше знает состояние домохозяйств и кому действительно нужна помощь.
Так почему бы нам это не сделать?
В России, считает Сафонов, соседи не станут "стучать" друг на друга, если они и пособия получают, и побочные доходы имеют, поэтому нет смысла отдавать общине право принимать решение о назначении соцпомощи.
А вот действительно помочь бедным россиянам можно было бы, если в социальных службах появились такие специалисты, как менеджеры управления семейными рисками, которые бы работали с конкретными семьями, обратившимися за помощью государства. Ведь проблемы в такой семье могут быть разными, и помощь ей может понадобиться многогранная - от услуг социального психолога до помощи в переезде в другую местность, где есть хорошо оплачиваемая работа и шанс для семьи вырваться из нищеты, если в родном городе таких возможностей для нее нет.
"Кризис-менеджер должен уметь оценить потенциал семьи и помочь ей разработать план выхода из кризиса и преодоления бедности", - считает Александр Сафонов. При этом материальная помощь должна оказываться сразу и выплачиваться, пока семья не выйдет на новый уровень. И еще - до получения пособия в этом случае семья должна "расписаться", что у нее нет "теневых доходов". А если вскроется обман, должен быть предусмотрен механизм взыскания с семьи выплаченных государством денег.
По мнению президента фонда "Центр стратегических разработок" Павла Кадочникова, также нужна модернизация программы поддержки семей с детьми. "Не только потому, что семьи часто имеют риски попадания в бедность с появлением ребенка, особенно второго, но и потому, что это несет риски потери человеческого капитала", - говорит он. В частности, из-за того в таких семьях повышается риск неполучения полноценного образования и последующего "выпадания" выросшего в такой семье человека из нормальной трудовой деятельности.
Как считает Максим Топилин, даже повышение доступности детских садов или изменение их режима работы уже снизит риск бедности, ведь сейчас матерям часто приходится работать неполный день, чтобы вовремя забрать ребенка из садика. Это отражается на ее зарплате и доходах семьи. А если мама воспитывает детей одна - тем паче. Но решение этой проблемы - зона ответственности уже другого ведомства.