Затянутый сеткой дом 23 по улице Никольской в Москве известен как "расстрельный". В нем в годы "Большого террора" размещалась Военная коллегия Верховного суда СССР. Именно здесь составлялись репрессивные списки.
Сегодня дом находится на реставрации и ждет решения своей судьбы. Мэрия сдала его в аренду бизнесу. Теперь "Расстрельный дом" может стать премиальным универмагом парфюмерии, как того хочет его новый владелец предприниматель Владимир Давиди. Или, как настаивают историки, общественные деятели, парламентарии, правозащитники и фонд Памяти, дом может превратиться в "Музей Памяти".
Это здание имеет давнюю историю. Его нижние этажи включают фрагменты палат князей Хованских XVII века, верхние - XIX века - это уже здание Московской ремесленной управы. В 30-50-е годы XX века здесь работало центральное звено механизма политических репрессий.
Среди приговоренных Военной коллегией к расстрелу - маршалы Тухачевский и Егоров, писатели Исаак Бабель и Борис Пильняк, режиссер Всеволод Мейерхольд, известные большевики - Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Лев Каменев, полный состав правительства Монголии, 25 союзных наркомов и 19 республиканских, 13 командармов, 43 комкора, 85 комбригов, свыше 100 профессоров, более 300 директоров ведущих предприятий. По официальным отчетам Военной коллеги ВС СССР, с 1934 по 1955 год ею было осуждено 47 549 человек. За период с 1 октября 1936 года по 30 ноября 1938 года осуждено свыше 36 тысяч человек, из которых к высшей мере наказания приговорены 31 456 человек.
Военная коллегия придавала репрессиям видимость законности. Все приговоры выносились ею "в порядке закона от 1 декабря 1934 года", то есть без участия защиты и без возможности обжалования. "Рассмотрение" дела занимало не более 10-15 минут. С юридической точки зрения, эти приговоры мало чем отличались от заочных решений "троек" и Особого совещания - основного маховика репрессий.
- "Расстрельный дом" потомкам ценен тем, что он - свидетель истории, - говорит директор музея истории ГУЛАГа Роман Романов. - Около дома сутками стояли родственники арестованных, которые пытались узнать судьбу близких. Возможно, приговоры частично исполнялись в подвалах дома. Эту часть истории, как и многое, что связано с "расстрельным домом", еще предстоит изучить. Поэтому недопустимо, чтобы здесь было что-то кроме музея Памяти. Для решения данного вопроса нам нужна помощь, поддержка и участие государства и общества. Мы на нее рассчитываем и не сдаемся.