"Студенты революции" - проект христианских интернет-изданий "Татьянин день" и "Стол". На сайте можно проследить, как рушили старый режим, часами митинговали, жгли полицейские участки, грабили винные склады. Яркие фрагменты из мемуаров и дневников подобрал журналист (к слову, выходец из Воронежа) Владимир Тихомиров. Между зарисовками из Петрограда и Москвы - комментарии экспертов, опросы и любопытная статистика.
Например, такая: "Средний студент революции: рост - 168 сантиметров, вес - 59 килограммов, шанс дожить до 30 лет - 38 процентов. Страдает от революционной горячки, любовной тоски и кишечного расстройства". Судя по газетам той поры, молодежь зачитывалась Ницше и Дюрингом, обсуждала экономические труды Чернышевского, а из художественной литературы предпочитала "Воскресение" Льва Толстого, "Фауста" и "Горе от ума".
В 1917-м в вузах училось всего 135 тысяч человек - меньше, чем сегодня, например, в одной Воронежской области. Но студенты, юнкера и кадеты сыграли заметную роль в Феврале, участвовали в октябрьских уличных боях.
- У них минимум социальных обязательств, и они всегда легки на подъем… жизнь воспринимают еще очень идеалистично, - объяснил протестную активность студентов разных стран телеведущий Феликс Разумовский. - Они поверхностно эмоциональны: долой и вперед… А всякий протест как раз связан с неглубоким восприятием жизни, потому что решить проблемы с помощью протеста - невозможно.
В фокусе проекта - судьбы восьми человек. К их воспоминаниям добавлены биографии пятерых "студентов революции", позже причисленных к лику святых.
…В июньском Петрограде будущий классик социологии Питирим Сорокин слушал Ленина: "Хотя он и был плохим оратором, мне казалось, что этот человек далеко пойдет. Почему? Да потому, что он был готов и настроен поощрять все то насилие, преступления и непристойности, которым чернь в этих безнравственных условиях готова была дать волю". Слушательница Высших женских курсов Ольга Бессарабова подмечала, что людьми ее круга "потеряно чувство равновесия. И чтобы не очутиться по ту сторону сознания, надо как можно спокойнее, добросовестнее, лучше, и теперь же, сразу, делать очередные дела, какие пододвигает жизнь".
Хронику перемежают видеосюжеты, где студент-политолог из Твери Даниил Корпусов размышляет о революции ("как неоконсерватору, мне были бы ближе всех кадеты") и постсоветской психологии ("человек перекладывает ответственность за комфорт своей жизни на кого-то другого"). Ректоры вузов и духовных школ, в том числе Курской семинарии, рассказали, как относятся к политической активности учеников. А студенты попытались провести параллели между 1917 и 2017 годами. Первокурсник Тверского художественного училища Артем Евсеев уверен, что студентов обеих эпох роднит политическая безграмотность.
- Сто лет назад студенты в основном были нигилистами и модно было не поддерживать правительство. Студенты не понимали политической ситуации, но выходили с транспарантами "Долой власть". Как и сейчас, я вижу политическую безграмотность, нежелание разобраться, что происходит. Мне непонятны их требования, лозунги, и я не вижу смысла выходить на улицу.
Андрей Васенев, главный редактор медиапроекта "Стол":
- Ребятам трудно вообразить себя в 1917 году: революция для них - нечто далекое, малоизвестное и малоинтересное. Во многом потому, что они не знают, кем были их предки. Сто лет назад молодежь питала смелые надежды. Сегодня студент строит планы от силы на пять лет вперед. "А на что надеяться, если все и так хорошо?" - спрашивали нас ребята. Ну, говорим, может, лучше станет? - "Главное, чтобы хуже не было". Откуда такая реакция у людей, которые не видели глубоких кризисов, нужды и войн?..