Одним из инструментов этой политики стало частичное замещение коммерческих кредитов бюджетными с последующей их реструктуризацией. Она была объявлена в конце прошлого года. Начинание благое: за счет реструктуризации только в 2018 году Челябинской области удастся снизить выплаты по госдолгу с 2,6 до 0,4 миллиарда рублей. Однако здесь есть "подводные камни", на которые наверняка наткнутся не самые благополучные с точки зрения бюджетной обеспеченности регионы.
Вот пример: одно из условий реструктуризации - соблюдение ранее заключенных между регионом и Федерацией соглашений о предоставлении бюджетных кредитов. Казалось бы, что тут такого? Формальность. Но на самом деле соглашения, о которых идет речь, содержат для многих субъектов РФ априори невыполнимые условия, о чем на одном из совещаний говорил губернатор Смоленской области. Когда его спросили, зачем же он подписывал такой спорный документ, он ответил, что иначе регион не получил бы бюджетный кредит.
В результате в прошлом году 16 регионов нарушили условия кредитования. По правилам все "дешевые" федеральные займы они тут же должны были вернуть. А где взять для этого деньги? Правильно, в банках. То есть борьба за снижение долговой нагрузки на регионы рискует обернуться новыми "дырами" в их бюджетах. Понимая это, из 90 миллиардов рублей, возвращенных регионами-нарушителями соглашений, 73 миллиарда Минфин России им же снова и раздал. Почему? Потому что иначе нельзя было поступить. Не дай Федерация субъектам эти деньги под 0,1 процента, они пошли бы в банки и взяли те же суммы под восемь процентов годовых и окончательно погрязли в долгах.
Условия реструктуризации федеральных кредитов еще более жесткие. Например, они предусматривают, что коммерческий заем регион может взять только на сумму, не превышающую половину от прогнозируемого уровня прироста собственных доходов. У Челябинской области такой прогноз на 2018 год - порядка двух миллиардов рублей. То есть занять в банках мы сможем только миллиард. А дефицит бюджета в этом году запланирован в сумме 12 миллиардов. Где взять остальное? Хорошо, мы выкрутимся - часть профинансируем за счет остатков на счетах, еще часть заработаем. А как другим, менее развитым регионам, выполнить это правило? Я боюсь, что в конечном счете прирост доходов зафиксируют только на бумаге, а реальное финансовое положение субъектов РФ будет становиться все плачевнее.
Какой вывод можно сделать из этих примеров? Что применяемые сегодня механизмы ограничения долгов не приносят нужного результата.
Я думаю, одной только реструктуризацией и ограничениями займов сейчас ситуацию не исправить. Нужно менять законодательство, причем достаточно серьезно, в другую сторону - в сторону ограничения излишних, необоснованных расходов.
Подобные мысли звучат и в кулуарах федерального Минфина. К примеру, реализована идея перевести исполнение бюджетов неэффективных с точки зрения управления финансами регионов под прямой контроль Минфина РФ.
В целом же механизмом ограничения новых долгов регионы или муниципалитеты пока пользуются самостоятельно. Так, каждый месяц мы у себя определяем лимиты по бюджетным обязательствам исходя из планируемого уровня доходов. Если эти лимиты не превышаются, значит, и госдолг не растет. Но не все привыкли жить по средствам.
Какой мне видится выход из ситуации? Я считаю, что в таких случаях лимиты по обязательствам региона должно устанавливать федеральное Министерство финансов. Некоторые субъекты, безусловно, заслуживают такого лишения финансовой самостоятельности.
Понятно, что у кого-то изначально сложилась низкая налоговая база, но это не повод неконтролируемо наращивать расходы. Нужно эффективнее строить управление финансами. Мы как-то из любопытства сравнивали структуру нашего бюджета с соседними регионами, сколько льгот установлено для бизнеса и для простых граждан у них и сколько у нас. Так вот, есть территории, где разнообразных льгот гораздо больше. Казалось бы, плюс - они заботятся о людях. Но имеются ли для этого финансовые ресурсы, ведь казна пустует? Бюджет, на сто процентов состоящий из социальных расходов, - это тоже палка о двух концах. С одной стороны, он по максимуму учитывает интересы простых людей, но с другой - не оставляет возможности для инвестиций и экономического роста. Поэтому у нас в области на социальные расходы предусмотрено 70 процентов бюджета, остальное идет на развитие.
Я один из немногих руководителей финансовых органов, которые считают, что субъектам Федерации не нужно прощать все промахи и бесконечно покрывать дефициты их бюджетов за счет федеральной казны. Такой же точки зрения я придерживаюсь, когда обсуждаю эти вопросы с руководителями муниципалитетов. Да, слабым нужно помогать. Да, необходимо стимулировать экономическую активность территорий. Но главным стимулом, на мой взгляд, должны стать запреты и ограничения на расходы, не имеющие под собой прочной финансовой базы.
Мы ежегодно, как того требует законодательство, подписываем с высокодотационными муниципалитетами соглашения о мерах повышения эффективности управления местными бюджетами. В этом году обозначенные в них условия получения финансовой помощи дополнены рядом ограничений. Например, по зарплате глав муниципалитетов, если они не будут показывать положительную динамику экономического роста. Не все, но многое на территории зависит именно от компетентности и ответственности главы. Важно, конечно, не погорячиться, иначе ни одного толкового человека на должность руководителя не найдем. Поэтому мы не будем требовать от территорий мгновенного выхода в лидеры.