Крючок в кармане
Сергей Васильевич, мы привыкли, что даже детсадовцы мечтают стать космонавтами. Когда у вас появилось желание попасть туда, к звездам?
Сергей Авдеев: Когда Юрий Алексеевич полетел, я еще в школу не ходил. Стать космонавтом мне казалось несбыточной мечтой. Звездный городок представлялся как другая планета. Уже после института я понял, что это реально. Отряд космонавтов был структурным подразделением того же конструкторского бюро, где я работал инженером.
Подготовка у меня была очень короткая. От включения в отряд до полета прошло пять лет. Быстрее только космических туристов можно подготовить. Некоторые ребята готовились 14 лет. Это от разных обстоятельств зависит.
На этапе общекосмической подготовки тренировали приземление в разных климатических зонах: горы, лес, пустыня. Нас учили искусству выживания. У космонавтов всегда с собой есть оружие, рыболовные крючки и утепленная одежда.
Вы были одним из последних, кто работал на станции "Мир". С какими чувствами прощались с ней?
Сергей Авдеев: У меня двойственное отношение. С одной стороны, это работа, к которой вы успели привыкнуть, а она вдруг заканчивается. С другой - любая техника имеет свой срок эксплуатации. Появляются новые подходы, идеи, материалы, знания.
У меня было три полета - все на станцию "Мир". Первые два длились по полгода, третий - год и две недели. Скучал по Земле. Все дни в космосе расписаны не только по часам, но даже по секундам. Чуть опоздал - промазал на восемь километров. Такова скорость движения станции на орбите. Каждая секунда имеет свое содержание, и дни не повторяются. Восприятие всего полета одной фразой невозможно передать. Поэтому все космонавты на вопрос: "Хотели бы вы полететь в космос?" - отвечают: "Да". Скучать там некогда: свободный день только по воскресеньям. Но в это время мы пылесосили станцию и протирали аппаратуру влажными салфетками.
Сложно возвращаться домой?
Сергей Авдеев: Приходится привыкать к Земле после полугодового полета. Меняется организм, возвращается в прежнее физиологическое состояние. Самый опасный этап - это спуск. Те же перегрузки, что на взлете, но переносятся тяжелее. Ты ослаб. По прилету мы даже ходить не могли. К вечеру только начинали делать шаги с помощью товарищей. Кроме того, мы живем в очень динамичное время. Вернувшись через год, вы можете не узнать привычные места.
"Я вниз смотрю - и вижу Африку!"
Расскажите о своем быте на станции.
Сергей Авдеев: Каждый полет приносит новые знания. Сегодня в тюбиках только небольшая часть еды. В основном мы питались сублимированными или консервированными продуктами. Когда летали с французским космонавтом, ему отправили еду, приготовленную школьниками. Мы ее тоже ели. В принципе, у нас нормальный рацион: плавленый сыр, творог, борщ, макароны, чай.
Привыкнуть к невесомости невозможно. Все предметы старались прикрепить, чтобы не летали. Для умывания использовали своеобразное ведро с дырками для рук и лица. Из клапана брызгала вода - как в кране железнодорожного вагона. Потом ее засасывало в специальное отверстие. Мы предпочитали обходиться полотенцами - сухими или влажными.
Голову мыли шампунем на травах. Он не пенится. Игра с шариками воды была развлечением для космонавтов. Стричься в космосе нас никто не учил. Так что это все самодеятельность. Один стрижет, другой волосы пылесосом собирает. Полтора-два часа уходило на это.
Два часа в день уделяли физкультуре: час - на велотренажере, час - на беговой дорожке. Чтобы не улететь, пристегивались специальным поясом к тренажеру. Перед выходом в открытый космос тренировали руки, там нужна физическая сила. Однажды я за кофе спросил о впечатлениях космонавта, который летал вместе со мной и совершил свой первый выход в открытый космос. Он говорит: "Люк открывается. Я вниз смотрю... и вижу Африку". Сложнопередаваемое ощущение!
Космический грузовик привозил продукты и почту. Приятно было получать письма в конвертах. Так же доставляли воздух в баллонах. Кроме того, у нас был еще один его источник: мы "варили" кислород. На специальной установке разделяли воду на составные части, водород выбрасывали, а кислород собирали в емкость и использовали.
Восход за закатом
Как удавалось находить общий язык с астронавтами?
Сергей Авдеев: "Мир" по самому своему названию предполагал международное участие. Сейчас на МКС обязательно знание английского. Когда мы летали, всем нужно было знать русский. В результате появился некий "русам" - русско-американский. Так что все - и японцы, и европейцы - могли найти общий язык с русским акцентом.
Живут космонавты по земным часам: есть и утро, и вечер. На нашей станции мы придерживались московского времени. У американцев была привязка к Хьюстону. На МКС сейчас живут по Гринвичу. Станция делает за сутки 16 витков вокруг нашей планеты. То есть космонавты наблюдают 16 восходов и закатов за 24 часа.
Космонавтика все-таки остается опасной профессией. У вас были критические ситуации на орбите?
Сергей Авдеев: Был эксперимент - грузовой корабль разогнали в сторону станции для повторной стыковки. И он протаранил модуль, из которого стал выходить воздух. Было быстро принято решение закрыть люк. Из поврежденного модуля ушел весь воздух, но в остальных отсеках станции космонавтам ничего не угрожало. У нас было несколько выходов в разгерметизированную часть, чтобы подключить кабели и взять нужную аппаратуру. Были столкновения спутников. В нашу станцию попадали метеориты. На поверхности самих модулей есть сетчатая защита от пылинок. А вот солнечные батареи имели сквозные пробоины размером с яблоко.
Кстати
Лидеры по пребыванию в космосе: 878 суток - Геннадий Падалка, 803 суток - Сергей Крикалев, 769 суток - Александр Калери, 747 суток - Сергей Авдеев.