Этот "винегрет мнений" не должен пугать. Когда церкви как воздается ("за восстановление храмов и исторической памяти"), так и достается (то за "терпимость к кинопрокату "Матильды", то за выходки "попов на "Мерседесах") это зеркало общественного сознания, расколотого противоположными представлениями и ищущего единения.
И в Институте социологии РАН, и во ВЦИОМ, и в СПЧ, текущий рейтинг одобрения и неодобрения людьми общественных институтов тоже не считают чем-то неординарным. А противоречия в оценках (например, партии предлагают как "все запретить", так и "создать реальную многопартийную систему") - "новой нормой". С точки зрения социологов, она отражает давнее противостояние общественных сил традиционалистов и модернистов и их устойчивое равновесие. По замерам последних 15-17 лет, 52 проц. россиян уверены, что перемены нужны всегда, 48 проц. - "все перемены к худшему". Но... Интересно, что 70 проц. опрошенных среди обеих групп считают, что лучше добиться меньшего успеха в жизни, но не переступать через мораль (70 проц. "моральных людей" - это большой человеческий капитал). Но 30 проц. не скрывают, что чтобы чего-либо добиться в жизни, "приходится переступать через моральные принципы".
При этом среди и традиционалистов, и модернистов 70 процентов считают, что "Россия - особая цивилизация", а 25 проц. - "Россия как все" - и должна жить по универсальным правилам.
Как показывают замеры социологов, у нас формируется вторая, менее карикатурная и более симпатичная теневая оппозиция - малый бизнес, часть бюджетников - врачи, госслужащие, ученые, а также священнослужители и офицеры иногда становятся теневыми лидерами оппозиционных умонастроений. Именно этот "совокупный лидер", а не назначенная или "креативная" оппозиция создает антирейтинги некогда ключевым общественным системам - например, профсоюзам.
- Армия, например, лидирует в общественных опросах, - считает главный научный сотрудник Института социологии РАН Андрей Андреев, - потому что 2014 год в Крыму и в 2017 году в Сирии показали, что Российская армия сильна и эффективна. И теперь даже те, кто демонизирует новую российскую идентичность, признают, что она приобретает самостоятельное звучание и содержание. Поэтому Россия в мире многими начинает "прочитываться" как страна, которая, реформируясь, делает ставку на человеческий фактор, а Запад - на безлично отчужденные высокие технологии.
Как полагают социологи, отражением перетекаемости настроений и предпочтений является высокий антирейтинг судебной системы. Из чего ученые заключают, что угроза общественных потрясений в России исходит не от "креативной" оппозиции, не от цен на нефть, не от националистов, а от внесудебных расправ.
- Угроза внесудебных расправ в России есть, - говорит глава Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов. - Именно поэтому одна из задач предстоящей реформы судебной системы - прекратить зависимость служителей Фемиды от бизнеса и "звонков сверху". И лишь потом можно последовательно поднимать рост законопослушания граждан. Ведь только законопослушные граждане, включая власть и правоохранителей, способны менять жизнь к лучшему.
Именно реформы судебной системы, как полагают ученые, могут сбалансировать модернистские и традиционалистские ценности. Их уверенность крепится на том, как россияне позиционируют личные интересы: 56 проц. считают их главными в жизни, а 44 проц. готовы ограничивать личные интересы в угоду общественным.
- Раскол? - спрашивает руководитель Центра комплексных социальных исследований Института социологи РАН Владимир Петухов. - Ни в коем случае. Налицо согласие переходного типа. Все понимают, что коней на переправе не меняют. Это промежуточная ценностная среда. В не до конца устоявшемся обществе "плавает" и система ценностей, тяготеющяя к традиционности, но готовая меняться.