В современной экспозиции кинжала не оказалось. Что понятно: в фондах музея хранится порядка миллиона экспонатов, выставка периодически обновляется, предметы ротируются. А можно ли кинжал вернуть в семью, подумал тогда я, чего ему в запасниках пылиться? Почитал законы, и вроде как, руководствуясь логикой ст. 904 ГК РФ, наследник первой очереди умершего поклажедателя может потребовать возвращения сданного в музей предмета.
Без особой надежды на ответ пишу в музей письмо. Пишу, собственно, "в никуда" - на общий электронный адрес музея. В лучшем случае, наверное, получу какую-нибудь бюрократическую отписку. Каково же было мое удивление, когда я получаю - и довольно быстро - ответ за подписью директора музея Александра Никонова, из которого следует, что кинжал жив-здоров, по документам, дед передал его в музей на государственный учет и постоянное хранение 11 февраля 1949 года. А вот вернуть мне кинжал никак нельзя: "В соответствии с Федеральным законом от 26 мая 1996 г. N 54-ФЗ "О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации" вышеуказанный музейный предмет вошел в государственную часть Музейного фонда Российской Федерации и представляет историческую, мемориальную и музейную ценность, используется в экспозиционной и выставочной работах, а также при проведении мероприятий военно-патриотической направленности". Из этого закона следует, что предметы, включенные в государственную часть, "не подлежат отчуждению /.../ Музейная коллекция является неделимой". А дальше - самое приятное: мне предложили, что если я докажу родство с Борисом Тагуновым, то можно приехать, подержать кинжал в руках, сфотографироваться с ним.
Ну, за мной не заржавеет! Беру свое и свидетельство о рождении моей мамы, дочери Бориса Васильевича, и снова связываюсь с музеем. Признаться, опять жду какой-нибудь бюрократической закавыки. Ан нет! Приглашают - я приезжаю. Встречают, ведут в музейные фонды, туда, куда нога простого смертного обычно не ступает. В кабинете на столе лежит заботливо приготовленный заранее дедов кинжал. На рукояти инвентарный номер 2027. Память на секунду воскрешает деда. Мурашки по спине...
Жаль, что нельзя вернуть предмет - не в той части фонда оказался. Как рассказал ответственный хранитель фонда вооружений и техники музея Сергей Плотников, таких, как я, немного, но они есть, обращаются. И вернуть через суд семейную реликвию реально, если нет противоречий с тем самым 54-м законом. Но это не касается оружия. Возвращают предметы быта или, скажем, одежду.
Кстати, такое отношение к родственникам бывших хозяев экспонатов - исключительно добрая воля сотрудников Центрального музея Вооруженных сил. В иных музеях за встречу с реликвией, между прочим, денежку берут. Так что за это им - отдельное спасибо.
"Партизанский отряд потерь не имел"
Из Докладной записки командования Волоколамского партизанского отряда N 1 в МК ВКП(б) о результатах боевой деятельности отряда за период с 10 по 20 декабря 1941 г.
РГАСПИ. ф. 17. oт. 125, д. 88, пл. 1-4. Заверенная машинописная копия
"...В результате всего вышеизложенного за 10 дней было уничтожено: автоцистерн с горючим - 3, бронемашин - 1, мостов на шоссейных дорогах - 1, автобусов с пехотой - 2, автомашин с пехотой - 1, автомашин со снарядами - 1, автомашин с грузом - 2. Уничтожено немецких солдат и офицеров - 105 человек. Партизанский отряд за этот период потерь убитыми, ранеными и пропавшими с базы не имел".
Кроме собственных операций отряд в эти дни разместил 80 раненых красноармейцев на оккупированной территории, "за которыми взят контроль и охрана партизанами, организовано питание мясом, молочными продуктами и хлебом", вел активную пропагандистскую работу среди населения.
Партизаны подробно информировали командование о передвижениях частей вермахта; вели глубокую разведку; выделяли проводников для частей Красной Армии; прикрывали по приказу командования фланги; брали под контроль шоссейные дороги и мосты, а также охраняли трофеи, захваченные у немецкой армии.
"С прекращением движения немцев по магистралям на территории Волоколамского и частью Лотошинского районов партизанский отряд будет вести борьбу с разбежавшимися по деревням и лесам мелкими группами немецких солдат до полного их уничтожения и восстановления Советской власти в освобожденных деревнях и селах, ранее занимаемых немцами".
Докладная заканчивается словами: "Кроме того, группой под руководством т. Щукина на дороге Глухино - Зеленцено взорвано на минах 16.XII.41 г. 2 автобуса с пехотой, которые были дополнительно к взрыву обстреляны ружейно-пулеметным огнем. Уничтожено при этом 50 немецких солдат".
Подписи: командир отряда - Тагунов, комиссар - Мыларщиков, начальник штаба - Слегшее.
Тагунов Борис Васильевич (1907-1982) - старший лейтенант госбезопасности. До войны работал учителем средней школы. С 20 июля 1941 г. по 25 января 1942 г. - командир Волоколамского партизанского отряда N 1. В 1942-1943 гг. - командир Волоколамского истребительного батальона УНКВД по Московской области. За доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе в тылу противника, награжден орденом Красного Знамени, медалями "Партизану Отечественной войны" I степени и "За оборону Москвы". В ноябре 1945 года откомандирован в распоряжение Волоколамского РК ВКП(б).
Кинжал самодельный. Клинок промышленного производства. Рукоять деревянная со следами воздействия огня. На пяте клинка просверлено отверстие, о назначении которого можно только догадываться. Имеется гарда. Ножны - кожа, цветной металл. На устье - гравировка "19 Б. Т. 41", что расшифровать несложно: Борис Тагунов, 1941 год.