Владислав Иванович! Для начала надо сказать читателям, что мы с вами давно знакомы, но не родственники, просто однофамильцы. А теперь к теме. На дворе эра высоких репродуктивных технологий. Порой складывается впечатление, что для рождения ребенка вовсе не нужны мужчина и женщина. Можно прибегнуть к ЭКО, суррогатному материнству. Можно рожать в любом возрасте. С гордостью сообщается, что женщина в 65 лет родила здорового малыша. Что мужчина, приверженец однополой любви, стал папой, даже многодетным, и так далее.
Владислав Краснопольский: Я полностью разделяю ваше мнение. И считаю, наверное, так же, как и вы: из того, что мы сегодня реализуем, многое приобретает уродливую форму. Например, те же однополые браки. Но мне хотелось бы вычленить из всех проблем одну, от которой в конечном счете зависит жизнь матери и ребенка. Имею в виду неправомерное повсеместное увлечение кесаревым сечением. Хочу сказать, что самопроизвольные роды в десять раз безопаснее оперативных.
Между тем частота кесаревых сечений превышает в общей массе родов 30 и более процентов. Та же женщина, которая с помощью ЭКО решила стать мамой в 65 лет, вряд ли может самостоятельно родить. И кесарево в данном случае необходимо. Но когда операцию производят без достаточных показаний, а лишь потому, что, например, женщина не хочет терпеть родовую боль, хотя эта боль священна, а врач вместо того чтобы обезболить роды, идет на поводу у женщины и нередко сам предлагает такой "акушерский" выход.
Если не ошибаюсь, был период в американском акушерстве, когда кесарево рекомендовалось как альтернатива нормальным физиологическим родам.
Владислав Краснопольский: Был. Но очень быстро закончился. А у нас даже в новых перинатальных центрах частота кесарева сечения приближается к 40 и более процентам. Это практически половина родов. Постараюсь объяснить, почему такое происходит. В первую очередь потому, что из года в год падает уровень подготовки врача акушера-гинеколога. Не секрет, что многие студенты "сдают" экзамены и зачеты странным образом, при котором наличие знаний значения не имеет. Возмутятся те, кто готовит медицинские кадры? Но они же знают, что это огромная боль нашей службы родовспоможения. К сожалению, не всегда можно дипломированному выпускнику медвуза доверить жизнь матери и ребенка. Нет уверенности в его знаниях, умениях. И бесконечная реорганизация медицинской помощи тут ни при чем.
А считается, что лечиться нужно у старого терапевта, а оперироваться - у молодого хирурга…
Владислав Краснопольский: Я бы ответил так: и лечиться, и оперироваться нужно только у профессионала. Возраст решающего значения не имеет. Но вернусь к кесареву сечению. Почему? Да потому что частота увеличения и этой операции создает реальную угрозу здоровью, а подчас и самой жизни женщины при последующей беременности. Акцентирую на этом внимание, потому что уже бытует мнение, что кесарево совершенно безобидно, что женщина никак от этого не страдает. Страдает! Во-первых, она обречена на повторное кесарево сечение. Во-вторых, она не всегда может доносить повторную беременность из-за возникающих осложнений.
Легко говорить об опасности кесарева. А что делать, если действительно женщина сама родить не может по разным причинам. В том числе из-за возраста, сопутствующих болезней и так далее…
Владислав Краснопольский: В вашем вопросе кроется ответ. Перечисленные вами состояния - абсолютные показания к операции. Но речь-то не о них, а о тех, у кого беременность первая, в большинстве случаев нормально протекающая. Такую женщину нужно профессионально вести. И в этом случае кесарево сечение не может и не должно быть альтернативой родов. Кесарево, как рекомендует ВОЗ, не должно превышать 15 процентов.
Однако превышает. Но тут еще другая возникает проблема: женщина после кесарева…
Владислав Краснопольский: Женщина после кесарева нуждается в обязательном послеродовом патронаже. Иначе не исключить различные осложнения, которые могут превратить ее в инвалида. К сожалению, не всегда и не везде в положенные сроки такой патронаж проводится. Кроме того, за патронажем обязательна диспансеризация. И только после нее врач может быть убежден, что исход кесарева сечения благоприятен.
Сами женщины об этом знают? Или они спокойно относятся к тому, что ни патронажа, ни диспансеризации попросту нет?
Владислав Краснопольский: Боюсь, а точнее знаю, что вы правы. И эта ситуация должна быть исправлена. Понимаю: многие беды в охране здоровья происходят по причине всеобщей коммерциализации медицины. То же кесарево сечение - не исключение. Обычные роды стоят заметно меньше, чем кесарево, в тех же коммерческих учреждениях. Комментарии не требуются.
Владислав Иванович! Если совсем честно: вам не надоело всю жизнь трудиться в одном учреждении? Никогда не было желания поменять место работы? Ведь такие возможности у вас, ведущего специалиста в области оперативной гинекологии, автора учебников и монографий, были.
Владислав Краснопольский: Не поверите, но никогда не появлялось такого желания. Хотя, когда оканчивал институт, собирался стать общим хирургом. Готовил себя к этому. А гинекологом стал потому, что мои институтские учителя тогда переходили на работу в МОНИИАГ и позвали меня с собой. Тогда их усилиями закладывались основы современной гинекологии и акушерства. И это было очень заманчиво, интересно. Прошла огромная жизнь, но я никогда не пожалел, что пошел за ними.
Так силен был авторитет учителя? Теперь такие авторитеты есть? Или в наше цифровое и роботизированное время это архаизм?
Владислав Краснопольский: Мало того, что мои учителя были для меня непререкаемым авторитетом в профессиональном плане, я всю жизнь старался быть на них похожим, потому что они олицетворяли собой цвет интеллигенции. Были людьми с огромным кругозором не только в своей специальности, но и в искусстве, истории, литературе. Именно они научили меня обязательно перед сном прочитывать не менее 20 страниц любого текста: научного, художественного, познавательного. Что я и делаю по настоящее время. Потому, смею думать, неплохо ориентируюсь в искусстве, литературе, в том новом, с чем должен быть знаком современный врач.
Вы уверены, что ныне все это необходимо врачу, который умеет оперировать с помощью роботов, который знает, что такое цифровая медицина?
Владислав Краснопольский: Уверен, потому что если все твое сознание сконцентрировано только на цифровых технологиях, роботической технике, даже самой необходимой в профессиональном плане, то ты постепенно превращаешься из врача в робота.
И что? Ведь идут разговоры о том, что, скажем, водители автомобилей станут не нужны: их заменят интеллектуальные роботы. Медики что, исключение из этой тенденции?
Владислав Краснопольский: Не просто исключение. Они в другой человеческой категории. Где кроме профессионализма присутствуют и определяют работу врача его духовные качества, сострадание, умение чувствовать боль пациента как свою, его надежды.
Похоже, мой однофамилец идеалист. И, может, последний в своем роде.
Владислав Краснопольский: Возможно, идеалист. Но, уверен: не последний. Жизнь же не заканчивается! Жизнь человека. Не Робота. И у меня есть тому доказательства - мои последователи, мои ученики и, наконец, мои две дочери - акушеры-гинекологи.
Краснопольский Владислав Иванович родился 1июля 1938 года в Самаре. В 1961 году закончил Второй московский медицинский институт. После окончания вуза пришел работать в МОНИИАГ. Начинал ординатором. Здесь защитил сперва кандидатскую, потом докторскую диссертацию. В 1985 году стал директором этого ведущего медицинского учреждения в области акушерства и гинекологии. Сейчас президент МОНИИАГ.
В 1994 году избран в Академию медицинских наук. Автор более 650 научных работ по акушерству и гинекологии. Лауреат премии правительства РФ, Почетный гражданин Московской области. Жена Светлана Петровна - врач-кардиолог. Дочери Ирина и Ксения - акушеры-гинекологи. Четыре внука.