Совсем как в Америке
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) включила в 11-й выпуск Международной классификации болезней (МКБ) видео- и цифровую игромании. В петербургских медицинских кругах эта новость вызвала неоднозначную реакцию: многие врачи не уверены, что игроманию вообще стоит лечить.
- По моим оценкам, в городе проживает примерно 100 тысяч человек, страдающих реальной компьютерной зависимостью. Я имею в виду больных, испытывающих эмоциональный дискомфорт без доступа к своим гаджетам в том объеме, в каком им хочется, - отметил в разговоре с корреспондентом "РГ" доцент кафедры психотерапии СЗГМУ имени Мечникова Станислав Полторак.
Очень важное заявление, если принять во внимание два обстоятельства: официальной статистики больных игроманией вообще не существует, а критерий эмоционального дискомфорта далеко не все врачи считают решающим. Более того, в медицинских кругах не все уверены в том, что игроманам вообще стоит ходить к докторам. Так, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Владимир Точилов видит в нововведении искусственное внедрение психиатрии в жизнь здоровых людей.
- Это влияние американского подхода в медицине, суть которого сводится к навязыванию людям мнения, будто с многими жизненными проблемами можно справиться только с помощью врачей и лекарств, - говорит он.
Позицию доктора медицины Точилова отлично подтверждает один из самых ярких в мире игроманов - международный гроссмейстер по шашкам-64, чемпион мира 2015 года литовец Арунас Норвайшас. Его жизнь состоит только из игры - шашки в жизни, шашки онлайн и покер - в основном тоже онлайн.
- Я отлично понимаю, что я игроман, я не могу без игры, и такая жизнь мне нравится. Уж куда точно из-за этого не пойду - так это на прием к доктору! - заявил он "РГ".
Показательна и статистика, которую предоставил заместитель главного врача петербургского Центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" Борис Краснов. Ежегодно сюда обращается около 140 несовершеннолетних пациентов с жалобами на игроманию, что составляет восемь процентов от числа всех пациентов.
А директор Медицинского информационно-аналитического центра городского комитета по здравоохранению Геннадий Орлов оценивает появление в МКБ позиций компьютерной зависимости с точки зрения государственной политики. По его мнению, официальное признание данной болезни приведет как минимум к очень полезной тенденции. Врачи смогут ставить игроманам официальные диагнозы, благодаря чему появится официальная статистика. Это, в свою очередь, позволит государству увидеть проблему и начать на нее реагировать.
Надо сказать, что в реальной действительности на проблему компьютерной зависимости уже реагируют - как минимум все, кто может на ней заработать.
Желанные миллиарды
Подавляющее большинство государственных и частных медицинских учреждений Петербурга предлагает услуги по лечению игромании - соответствующими объявлениями буквально забито профильное информационное пространство. Чем же отличается лечение компьютерной зависимости от лечения других видов зависимостей?
- Механизмы формирования игромании и, например, алкоголизма совершенно одинаковы. Разница лишь в том, что алкоголизм - это химическая зависимость, а игромания - нет. Людей с игровыми зависимостями не лечат препаратами, поскольку таковых вообще не существует, - объясняет Станислав Полторак. - В крайнем случае им выписывают лекарства для снижения тревоги, уровня напряжения, улучшения сна и так далее - для нейтрализации сопутствующей симптоматики. Поэтому с точки зрения тактики лечения появление в МКБ этих двух новых позиций не повлияет ни на что.
К лечению игроманов доцент кафедры психиатрии относится с пессимизмом. По его словам, у таких больных обычно нет мотивации, без которой обращение к врачу бессмысленно, а статистика показывает лишь от двух до десяти процентов случаев, когда пациенты избавляются от своих зависимостей.
Все это возвращает к вопросу, заданному профессором Точиловым: стоит ли вообще считать игроманов больными? Не является ли включение в МКБ компьютерной зависимости легализацией медуслуг, которые сегодня и так оказывают все кому не лень?
- ВОЗ фактически заявила: "Ребята, игромания - это болезнь, она лечится, идите к нам, платите деньги, мы вас вылечим!" Не удивлюсь, если скоро появятся фирмы, которые будут говорить, будто такие-то лекарства особенно хорошо проявили себя при лечении игровой зависимости. Они будут продавать эти лекарства, а люди покупать их. А психотерапевты уже на легальных условиях станут лечить игроманию словом - тоже за деньги, - говорит Точилов.
Вообще, игромания есть в Международной классификации болезней с 1990-х годов, она фигурирует там под названием "гэмблинг" - патологическое влечение к азартным играм ("частые повторные эпизоды азартной игры, которые доминируют в жизни пациента в ущерб социальным, профессиональным, материальным и семейным ценностям и обязательствам"). Впрочем, как поясняют эксперты, врачи обычно не ставят такой диагноз, а записывают в медкарту "расстройство влечения" или "расстройство личности".
Одна консультация у психотерапевта стоит сегодня около трех тысяч рублей, при этом доктор всегда рекомендует пациенту длительный курс лечения - около 10 сеансов минимум. И получается, что теоретически те самые 100 тысяч петербуржцев, страдающих компьютерной зависимостью, только за консультации с врачами заплатят три миллиарда рублей в год. Если считать, что все они обратятся за помощью и пройдут за год один курс лечения. Плюс траты на лекарства, которые доктора, скорее всего, им выпишут. Большой вопрос, чья деятельность теперь станет азартнее - игроманов или владельцев частных клиник. Удивительно ли, что новость о включении видео- и цифровой игроманий в МКБ так оживила коммерческую часть медицинского сообщества?
P. S.
Впрочем, официальное признание игромании болезнью имеет как минимум одну позитивную сторону. Страдающих компьютерными зависимостями людей будут обслуживать в государственных медицинских учреждениях за счет бюджета. Безусловно, это поможет тем, кто считает свою зависимость поводом для обращения к доктору. Другой вопрос - хорошо ли, что люди начинают так считать?
100 тысяч человек, страдающих реальной компьютерной зависимостью, проживает в Петербурге