Мать и дети унаследовали компанию ООО "Стройимпульс СМУ-1" после того, как Сергей скоропостижно скончался в январе 2013 года. Но затем Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области начал рассматривать дело о банкротстве компании, которое инициировало АО "Главное управление обустройства войск" Министерства обороны России.
Дело в том, что в 2012 году, примерно за полгода до смерти, Сергей Амелин получил более 870 миллионов рублей в качестве дивидендов от доходов своей компании. В то время казалось, что фирма может себе такое позволить - она являлась генеральным подрядчиком на строительстве нескольких крупных объектов минобороны. Но несколькими годами позже, когда Амелина уже не было в живых, а компания активно банкротилась, выяснилось одно любопытное обстоятельство.
Оказалось, что реальное финансовое положение дел в ней уже в 2012 году было вовсе не столь безоблачным, как выглядело со стороны. Наверное, оно еще не было критическим, но выплачивать почти миллиард рублей дивидендов точно не позволяло. Именно такой вывод сделал суд при рассмотрении искового заявления ГУОВ.
Впрочем, только этого аргумента могло не хватить для привлечения наследников к субсидиарной ответственности. В 2013 году, когда строительный олигарх уже умер, а банкротство "Стройимпульса" еще не началось, за наследство покойного развернулась нешуточная борьба. В лучших бизнес-традициях она сопровождалась частыми сменами директоров различных компаний покойного, "Стройимпульс" не составил исключение. Елена Амелина оспаривала назначение директора, и суд запретил вносить изменения в Единый государственный реестр юридических лиц, пока не появится вступивший в законную силу судебный акт о том, какой же директор имеет право руководить компанией.
Для "Стройимпульса" это означало невозможность кому-либо платить вообще - без подписи легального директора банк не допустит списание денег со счета компании. Именно после этого ГУОВ инициировало банкротство фирмы, задолжавшей ей круглую сумму, но не имевшей возможности ни исполнять обязательства по госконтрактам, ни вернуть авансовые платежи. А когда всплыли почти миллиардные дивиденды, военные подали иск с требованием привлечь наследников бизнесмена к субсидиарной ответственности на ту самую сумму, которую когда-то он выдал сам себе, хотя мог бы использовать для того, чтобы не допустить финансового краха компании, исполнявшей государственные контракты.
На этом ярком примере суд напомнил об оборотной стороне столь привлекательной для многих процедуре наследования имущества. Наследники всегда получают не только имущество покойного, но и обязательства, с ним связанные.
Впрочем, эта необычная история только начинается - определение о привлечении бизнес-семейства к столь внушительной субсидиарной ответственности вынес суд первой инстанции, проигравшая его бизнес-леди полна решимости бороться до конца. Она попытается оспорить определение в вышестоящих инстанциях, вплоть до Верховного суда РФ. Перспективы такого процесса сегодня не решится прогнозировать ни один юрист - слишком необычна юридическая конструкция, которая сделала пожилую петербурженку и ее внуков должниками №1 в Северной столице.