Писать о нем, не выдав его тайны, невозможно. Поэтому из прессы уже известно, что там мужик переоделся женщиной. Никаких перверсий - дело куда как серьезнее. История, как говорят авторы, реально случилась в Сибири: деревенский житель, получив от врачей страшный вердикт, решает обмануть Смерть, притворившись другим человеком. В жизни, конечно, бывает всякое, но если художников курьез заинтересовал - значит, они видят в нем нечто важное для всех: искусство - не кунсткамера, чтобы удивлять вхолостую.
Егеря Егора играет Евгений Цыганов. В этом актере сильно мужское начало, он умеет быть сдержанным, лаконичным, сильным. Ему органичен старт картины, когда герой в одиночку выходит против браконьеров. По-мужски он ведет себя и в минуту жизни трудную: у него рак в стадии безнадежности. Он готов встретить смерть лицом к лицу, загодя переводит на жену сбережения, думает о сынишке и еще не рожденном ребенке, не хочет жалости и подаяний на лечение. Патетические сцены между убитыми горем супругами сыграны Цыгановым и Натальей Кудряшовой лапидарно и проникновенно.
Катастрофа приходит, откуда не ждали. Знахарка поет Егору песенку о том, как селезень стал уточкой, и пришедшая за ним Смерть его не узнала. И умный, по всем признакам современный человек покупается: обзаводится колготками, сапожками, облегающей мини-юбкой. Почему выбирает такой вызывающий наряд - загадка артхауса, но любящая супруга, обоснованно приняв мужа за проститутку, не спрашивает любимого, что с ним стряслось, а гонит из дома. И живет он теперь в бане, и, судя по всему, не ест и не пьет. Без воды и бритвы он назавтра должен бы стать Кончитой Вурст, но нет - чисто брит, только молчалив. Сына травят сверстники, Егора бьют односельчане и насилуют бродяги - разве смерть не лучше такой жизни? Подобные идиотские, признаю, вопросы теперь идут лавиной, сметая логику происходящего на экране. Включая главный: ведь жили же душа в душу, почему сначала не поделиться своими безумными планами с женой - обсудили бы, взвесили, подумали о последствиях. Правда, тогда бы не было фильма.
По-моему, клинический случай в кино: у героя произошло не предусмотренное характером раздвоение личности, его нам подменили. Мужик никогда о чем-то подобном не помышлял - откуда взялись эта женская стать, лебединая шея, прическа унисекс, кроткий взгляд? Тут не только Смерть - тут и мы в зале не узнаем человека. И чем лучше играет Цыганов женщину - тем хуже для фильма: ему уже совсем не веришь, настолько не обоснованны - ни психологически, ни художественно - поступки героев. К финалу, обернувшемуся сказкой, можно догадаться, что это, вероятно, кино о культивируемой у нас гомофобии, о жестокой нетерпимости народа-богоносца. Наверное, это, реально серьезное, побудило фестивальных отборщиков взять картину в конкурс "Горизонтов", где обычно все фильмы балансируют на грани. А с художественным качеством, уже отмечалось, в этом году повсюду проблемы.
В документальной программе Венеция показала видовой фильм Виктора Косаковского "Акварела", который, предполагается, откроет в кино эру сверхизображения. Его главный и единственный предмет - вода. Полтора часа только вода в разных ее формах, но эмоциональное напряжение - как на хорошем триллере. Гипнотическое зрелище: уже нет категории времени - только колыхание безбрежных космических сил. Люди в кадре являются редко - в их взаимодействии с водой: ребята из МЧС на Байкале пытаются извлечь из-подо льда погребенную в глубинах иномарку. Мы наблюдаем величественные сшибки айсбергов - пролетаем над их поверхностью, проплываем под их изъязвленным течениями днищем, видим, как переворачиваются и тонут ледяные горы, подобно призрачным "Титаникам". Завораживает накат волны, сменяют друг друга картины, выписанные морской пеной. Проходят трагические кадры затопления городов, когда волны стучатся в двери "Хилтона" - над Майами бушует ураган Ирма…
Казалось бы, National Geographic показывал и не такое. И в то же время мы такого не видели - жизнь водного космоса в его фактурности, размеренном движении, в тишине и в ярости. Секрет воздействия - в качестве изображения и натуральности звука, когда от обрушения ледяных гор вибрирует пол в кинозале. Фильм снят операторами Виктором Косаковским и Беном Бернхардом со скоростью в 96 кадров в секунду - вместо обычных 24. Обычная съемка не покажет каждую каплю в брызгах водопада - покажет слетающую с небес смазку. Примененная Косаковским технология позволяет увидеть недоступное глазу - движение можно замедлить под лупой времени. Многие кадры фантастичны уже потому, что их не снять привычным способом. С палубы какого корабля, к примеру, снимешь бушующий океан так, чтобы кадр не мотало вместе с исполинской волной!
Эмоциональный итог - ощущение истинных масштабов человека перед космическим разгулом стихий. Человек бросает им вызов, то осознанно - и тогда вплетает свой голос в гармонию природы, то по глупости - тогда разрушает природу и гибнет сам. По словам Косаковского, он хотел увидеть в природных явлениях нечто созвучное человеческим эмоциям: природа разгневанная, миролюбивая, опустошенная, вдохновенная, природа ревнует, природа в ярости, природа в своем космическом одиночестве… Живая природа.