В основе - пьеса Ольги Погодиной-Кузьминой, не раз уже привлекавшая внимание кинорежиссеров, но до экранов дошедшая впервые. Первоначальное название - "Глиняная яма", оно во многом определило стилистику картины: среда обитания героев безлюдна, пустынна, предельно захламлена и кажется заброшенной. Сюда еще ходит поезд, но городок словно вымер, и забытый сумрачный карьер похож на Марс, у которого все в прошлом. Люди здесь привычно месят скользкую глиняную жижу, и вернувшаяся из Москвы красотка Милка впадает в лютую ипохондрию: здесь нельзя жить, а можно только медленно увядать. Дома - навек уставшая мать (умная и точная работа Татьяны Владимировой) и сестра с двумя детишками, задумавшая выйти замуж за парня из Казахстана и уже от него беременная. Мать от такого решения в отчаянии: у этого Рустама свои традиции, своя культура и свои представления о жизни. Он даже на собственной свадьбе, когда кругом русская разлюли-малина, рюмки не пригубит, на клич "Горько!" не реагирует. Тема несовместности культур - кажущейся или реальной - занимает в фильме важное место, поиски точек общности - его сюжет.
По замыслу режиссера, "инородец" Рустам в городке - как Марлон Брандо, слетевший из другого мира: по контрасту с хлипкими и вечно пьяненькими местными жителями он кажется надежным и сильным, женщины к нему тянутся. А то, что у него на уме, никто прочитать не сможет - другой язык, другие культурные коды, "Восток - дело тонкое". В этой роли Санжар Мади - фактурный, но, на мой взгляд, слишком монотонно нелюдимый, отрешенный, замкнутый. Впрочем, понятно: его герой пришиблен страшным горем - вся семья погибла под обрушившимся с гор селем, и Рустам теперь пытается начать жизнь с нуля - новую жизнь в чужой стране. И единственное, что еще может его пробудить к действию, - это или древний зов пола, или новая беда, которую еще можно предотвратить. Что и произойдет в финале, который должен всех примирить - хотя бы на время. В ролях сестер-соперниц Милы и Галины убедительны Лилия Волкова и Анна Капалева, обе известны главным образом по сериалам: не очень примелькавшиеся в кино лица - принцип кастинга.
И все же главный и самый сильный образ картины - нищета выживания. Все чаще в нашем кино, как нечто естественное и характерное для времени, возникает этот печальный абрис социума без будущего, надежд и видимых идеалов. Уже никто не вспоминает о высоком и вечном, уже как класс отсутствуют в общественном сознании хотя бы проблески интереса к науке, образованию, литературе, искусству - все это заменяет мерцающий в углу телевизор; впрочем, на него тоже никто не обращает внимания. Режиссер может не сосредоточиваться на этом знаке времени, вообще о нем не думать - но не может не отразить торжества того, что великий пролетарский писатель называл "свинцовыми мерзостями дикой русской жизни". Они к нам вернулись, едва вместе с коммунистическим мифом из нашего быта ушел идеал как таковой. Как нечто, к чему стоит стремиться. Как надежда, которая погибает последней.
То, что в результате получилось из незавершенного замысла так рано ушедшего от нас режиссера, - несомненно, мелодрама. Она будет особенно близка женской части аудитории - история молодой матери, которая тщетно ищет в жизни опору, история любви от сердца - и по расчету, история о коварной разлучнице, легких соблазнах и о жестоком испытании, которое одно может пробудить в заблудшем нечто настоящее и прочное.