На дворе стояли 20-е годы ХХ века, когда Ивенс (изучавший, между прочим, право в Роттердамском экономическом колледже, а затем фотохимию в Берлине и устройство камеры в Дрездене) начинал свой творческий путь. К тому времени активными поисками в сфере кинематографа уже занимались и развивали авангардизм Дзига Вертов в России, а Луи Деллюк - во Франции.
В 1928 году заинтересованный поиском нового киноязыка Йорис Ивенс завершил первый документальный фильм "Мост". В дебютной картине, которая принесла режиссеру успех, он исследовал живой организм железнодорожного моста. Четко организованный монтажный ритм был вдохновлен техническим прогрессом, который пришелся как раз на начало столетия. Камера режиссера превращается то в глаз поезда, с грохотом проезжающего по мосту в дельте реки Маас, то в глаз самого моста. В отличие от Вальтера Руттмана ("Опус 1" и "Опус 2"), Ивенс не хотел казаться абстрактным и изображал чисто механические движения, не забывая при этом о поэтике!
А годом позже прогремел и второй фильм Йориса Ивенса "Дождь", признанный классикой мирового авангарда. Пожалуй, он даже больше известен широкому зрителю. Картина, рассказывающая о жизни Амстердама в дождливый день, стала вершиной поэтической документалистики. Сюжет фильма незамысловат, а повествование можно разделить на три части: начало дождя, собственно дождь и его завершение. Но при этом режиссер не забывает о людях - начинается ливень, и что-то происходит с ними; заканчивается - и что-то снова происходит.
Подобно Вальтеру Руттману, нидерландский режиссер запечатлел городскую симфонию. Этот жанр авангардного кино, впрочем, был очень распространен в Европе в 20-30-е годы ХХ века. Однако Ивенс несколько отходит от канона "симфонии города", уделяя особое внимание главному герою - дождю и тем изменениям, которые он вносит в привычную жизнь Амстердама.
Съемки картины потребовали от режиссера изобретательности: Йорис Ивенс организовал целую систему телефонного оповещения - он получал сообщения от друзей каждый раз, когда в каком-либо районе начинался дождь, вскакивал на велосипед, мчался к указанному и снимал необходимый ему материал.
В 1958 году на фестивале в Каннах в номинации "короткометражный фильм" впервые победила документальная лента. Эта была картина Йориса Ивенса "Сена встречает Париж". Над этим фильмом Йорис Ивенс работал не один: вдохновил его кинокритик Жорж Садуль, предложив снять картину о взаимоотношениях французской столицы и реки, которая сформировала ее образ, а автором стихотворения стал сюрреалист, сценарист и поэт Жак Превер ("Набережная туманов" и "Дети райка"). Фильм, отвлеченный от политических вопросов, стал поэтическим эссе о встрече города и реки, которое раскрывается через образы людей, которых случай посылает на набережные - это и рабочие, и студенты, и детвора, заинтересованная находкой водолаза.
Титры в начале картины поясняют, что в этом фильме нет актеров, а есть лишь мужчины, женщины и дети, которые приходят к берегам Сены. Кстати, для съемок этой картины Ивенс использовал скрытую камеру, замаскированную в портфеле. Главными героями становятся Париж, возвышающийся, как непотопляемый величественный корабль, и Сена, гладко скользящая вдоль закованных в камень набережных...
Но в то же время звучит эта симфония города, сливаясь с поэзией Превера и мелодичными этюдами Филиппа Жерара, рождающимися постепенно из аккомпанемента воды. Режиссер играет с акцентами - выявляет неразрывную связь между изображением и звуковым сопровождением, постепенно сменяя акценты. То камера и стихи движутся в унисон, то Сена вдруг ускоряет свой бег, увлекая за собой зрителей, которые уже полностью пропали во власти мелодичности этой городской поэзии.
Разумеется, Йорис Ивенс не только снимал поэтические фильмы, но и поднимал особо актуальные политические вопросы в своих картинах. Например, в фильме "Боринаж", снятый режиссером совместно с Анри Шторком в 1934 году, Ивенс впервые делает человека главным героем и говорит о протестах рабочих на угольных шахтах в Бельгии в индустриальном районе Боринаж. Эта политическая картина, названная важнейшей вехой документалистики, разумеется, была запрещена к показу.
Такой вот он, Ивенс, поэтичный и крайне актуальный даже в наши дни.