О собрании Ренэ Герра ходят легенды - французский славист и исследователь является обладателем настоящих сокровищ, связанных с деятелями культуры русской эмиграции. Сначала поражают цифры: тысячи картин и гравюр, десятки тысяч рукописей, автографов, книг и альманахов, самая крупная в мире подборка дореволюционных открыток… Следом - то, что за ними стоит: письма Марины Цветаевой, целый ряд бунинских раритетов, включая, к примеру, визитную карточку писателя, его прижизненные портреты и фотографии, издания с дарственными надписями Алексея Ремизова, Владислава Ходасевича, Ирины Одоевцевой, Георгия Адамовича.
О ценности же художественной коллекции Герра красноречиво говорит тот факт, что несколько лет назад она была показана в штаб-квартире аукционного дома "Сотбис". У некоторых, чего таить, тогда екнуло сердце, но владелец заверил, что это всего лишь выставка, а о продаже экспонатов не может быть и речи. Еще бы: он хранит подлинники художников легендарного объединения "Мир искусства" - Бенуа, Сомова, Билибина, Добужинского, Коровина, да и не их одних.
При, казалось бы, совершенно уместном слове "коллекционер" Ренэ Герра, однако, морщится. Ему по душе другое - "собиратель", в котором таится гораздо более глубокий смысл.
- Хоть я и француз, но считаю себя в некотором роде "собирателем земли русской", Иваном Калитой конца ХХ - начала ХХI века. Ведь этим ушедшим под воду градом Китежем - русскими поэтами, художниками, писателями, тем, что они создали до и после великого исхода из России, мало кто интересовался лет 30-40 тому назад. Моя любовь была на стороне "изгоев", но я знал, что рано или поздно Россия поймет их значение, - говорит знаток искусства и литературы русского зарубежья.
Для нас его книга - возможность прикоснуться к совершенно другой России, к той, которой Герра восторгался и которую, впервые приехав в Советский Союз в 1966 году, не застал. "Я увидел, что полюбил культуру страны, которой уже не существовало. Для меня это была настоящая трагедия", - будет вспоминать потом он, совершенно случайно еще мальчишкой попавший в среду эмигрантов в Париже и буквально влюбившийся в то, чем они жили. Его русскими собеседниками были люди из эпохи Серебряного века, современники Чехова, а это особое мышление и особое воспитание - в этом убеждаешься, читая его воспоминания. Собственно, само издание представляет собой чередование факсимиле репродукций, фотографий из собрания Герра и его расширенных комментариев к ним. Но комментариев не сухих, а предельно личных и трогательных.
И эта книга и вышедшие ранее "О русских - по-русски" и "Когда мы в Россию вернемся..." позволяют понять: коллекция этого "русского француза" - не просто собрание редких вещиц, которыми можно прихвастнуть в статусном обществе, это история любви. Той, которая может стать укором для любого "патриота", ведь один только русский язык Герра вызывает аплодисменты у образованнейшей публики - столь чистого и незахламленного языка, к сожалению, сегодня в России практически не услышать.
"Ренэ Герра воплощает собой тип человека, который неминуемо бы сложился в результате слияния России и Франции в одну этнокультурную общность", так феномен личности пытается осмыслить филолог, писатель Александр Сенкевич.
Осмысливать, впрочем, можно сколько угодно, а собрание Ренэ Герра тем временем пополняется, причем буквально каждый день. "Ни дня без находки", - уверяет он. Так что нас ждет еще много интересного.