Если прежний мариинский "Пеллеас" (в 2012 году) был поставлен режиссером Даниэлем Креймером как психологический триллер, исследовавший темную сторону человеческой природы, а его герои помещены в жесткую реалистическую среду, то новый спектакль погружает в символистское измерение оперы. На сцене - ирреальный сумрачный мир, напоминающий морское дно с "затонувшим" кораблем и мачтой с оборванными парусами. Уплыть на этом корабле невозможно никуда, и мечта Пеллеаса и Мелизанды изначально неосуществима. Они замкнуты в темном пространстве, освещаемом круглыми фонарями, раскачивающимися на корабельных канатах. Оба они в ловушке, и крик Мелизанды: Au secours! На помощь! - звучит в спектакле дважды: в начале и в конце, после смерти Мелизанды, когда она покидает сцену при свете поминальных свечей, зажженных для таинственной трапезы-тризны. Мелизанда заблудилась в лесу и попала в сетку-капкан, из которой ее освобождает Голо, с тем, чтобы привести ее женой в темный мрачный замок, где не видно ни солнца, ни неба, где кругом старость. Он тянет ее с собой насильно, как русалку, попавшую в сеть, а Мелизанда потом у русалочьей скульптуры, прибитой к носу гигантского мертвого корабля, встретится с Пеллеасом, младшим братом Голо. Журчит живая вода фонтана - символ любви метерлинковских героев. И влюбленная Мелизанда сама бросит в колодец фонтана обручальное кольцо, которое найдет Голо. С этого момента раскрутится трагедия яростной ревности Голо, в духе Отелло, развязкой которой станет убийство Пеллеаса и смерть Мелизанды.
Постановщики активно работают с символисткой фактурой, сновидениями, архетипами: образ старого короля Аркеля - седобородый мудрец с ключом на шее (ключи тайн) и с завязанными глазами - метерлинковский "слепой", видящий не внешнюю, а внутреннюю сущность вещей. Таинственные метерлинковские служанки появляются на сцене с кровавыми подбородками и гусиными лапами вместо башмаков - не люди, а сущности, связывающие миры, проводницы смерти, оскаливающиеся страшным смехом в пустой зеркальной раме и пугающие обезумевшего от ревности Голо. Эти молчаливые женщины стряхивают с балкона огромное белое полотно, расстилают его на сцене - как волосы Мелизанды, которые разглаживают утюгами, они просвечивают сквозь ткань тенями утопленниц в сцене, где Голо предупреждает Пеллеаса, медленно вытягивают из-под умирающей Мелизанды веревки - ее жизнь, заплетая их в длинные мертвые косы.
Но кроме таинственной атмосферы, здесь детально выстроена живая человеческая история любви Пеллеаса и Мелизанды и исступленной ревности Голо, переживающего крушение своего идеала. В ролях любовной пары выступают солисты, участвующие в программе молодых певцов Аткинс, Гамид Абдулов и Айгуль Хисматуллина. И надо сказать, что сложнейшие партии, требующие от певцов не только тонкого ощущения стиля музыки Дебюсси, но и владения интонациями французской разговорной речи, на которых выстроены эти партии, звучат у них, как влитые. Хрупкий, девичий образ Мелизанды у Айгуль Хисматуллиной, застенчиво радующейся рядом с Пеллеасом и покорно принимающей ярость Голо, звучит с какой-то светящейся красотой. А порывистый, темпераментный Пеллеас у Гамида Абдулова задает тон этому любовному дуэту. В атмосферу спектакля вписывается и работа Елены Соммер в роли Женевьевы, и образ короля Аркеля у Олега Сычева. Партию сына Голо Иньольда замечательно поет дискант Саша Палехов, выдерживающий психологически сложную сцену, где Голо в припадке ярости требует от сына подсматривать за Пеллеасом и Мелизандой.
Голо в исполнении Андрея Серова - образ, вокруг которого, по сути, формируется все действие спектакля: сначала его нежная любовь к Мелизанде, затем - маниакальное желание обнаружить и доказать ее измену, даже когда она лежит уже на смертном одре. Этот Голо по-настоящему страшен в своей ярости, особенно в сцене, где, наблюдая со стороны свидание Пеллеаса и Мелизанды, молча ест за столом, с грохотом разрубая кинжалом яблоко, а потом бросается на Пеллеаса, разбивая ему голову о бордюр фонтана.
Оркестр у Гергиева создает медитативную атмосферу этого спектакля, вторгаясь в действие лаконичным репликами и накапливая, словно клокочущий вулкан, огромное внутреннее напряжение. Тягучий и завораживающий оркестровый звук, отсвечивающий всплесками арф и таинственным звоном колокола, мрачные колориты струнных, вагнеровское "томление" - эта звуковая материя опасно пульсирует, предвещая страшную развязку. В финале кроваво-красное полотно затягивает в темное небытие убитого Пеллеаса, а умершая Мелизанда даже с того света завет: Au secours! На помощь! Голос ее звучит в тишине, как голос одинокой человеческой души в мире, где нет любви.
Кстати
Новая постановка Мариинского театра "Пеллеас и Мелизанда" Дебюсси будет показана в Москве 31 октября на Московском фестивале "Зарядье".
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"