А начать мы решили - с Приказа.
Тысячи приказов приближали великую Победу - жестоких и человечных, суровых и трогательных. Собрать все под журнальной обложкой невозможно. Мы выбрали лишь крохотную толику тех приказов, что и через 75 лет после Победы цепляют за сердце...
Я посмотрел в словари: что там написано о приказе? Написано много чего. Но не написано главного, на мой взгляд. Наберусь нахальства дать собственное определение.
Приказ - лингвистическая форма управления поведением человека, в результате которого слово (устное или письменное) материализуется в поступок.
Нечто подобное есть у Карла Маркса: "Идея, овладевающая массами, становится материальной силой". Для меня во всем этом словоблудии важно главное - волшебство, производящее нечто материально ощутимое из сотрясения воздуха.
Ну, вот, к примеру: лежит человек в окопе, прижавшись одной щекой к мокрой пахучей земле, а другой - к холодному стволу автомата. Землю потряхивает от близких разрывов снарядов и мин. В воздухе над ним - визг и свист разящего свинца и стали, выпущенных врагом из орудий, минометов и автоматов. Вдыхает он запах гари, крови, пота и близкой смерти. И вот лежит он и вспоминает тихое солнечное утро за открытым окошком их ладного деревенского дома, стоящего на самом берегу тихой речушки, с которой уже слышны крики пацанов, плещущихся в заводи. А на столе исходит паром вареная картошечка с коровьим маслицем, хлебушек вчерашний, мягонький еще, молочко в кружках... Жена хлопочет у печки, а две дочки-малолетки уже ерзают за столом в ожидании блюдца с медком...
Почему-то запомнилось ему именно это утро, за два года до войны, тихое солнечное утро с криками пацанов у речной заводи. За две секунды до атаки.
- За мной! В атаку, вперед! Пошли, ребята!
Вот он, приказ ротного! Вот оно, началось! Вот оно, пошло!
И надо вставать, отрывать щеку от мокрой пахучей земли, левым коленом упереться в бруствер, оттолкнуться прикладом автомата, встать на полусогнутых, прокричать в землю срывающимся голосом: "Ура-а-а-а!" и рвануть вперед за ротным.
Только разбежался, только развернулся левым боком, чтобы удобней было стрелять, как что-то ударило в грудь и в плечо, захлестнуло острым запахом крови. Он ткнулся лицом с разбегу в земляное месиво и под крики пацанов с речной заводи, под яркий свет летнего солнышка, под скрип мостков, под трепет занавески от легкого ветерка затих навсегда.
Сколько их было за всю войну - подъемов в атаку по приказу командира? Никто не знает, сосчитать невозможно. Сколько приказов, устных и письменных, отрывало человека от земли, от родного дома, от криков пацанов с речной заводи. Не счесть. Есть только результат: мир, дом, тихая речка, дети за столом.