Месяцем ранее на полигоне острова Аннёйа, что в северной части Норвегии, группа ученых начала подготовку к старту ракеты Black Brant XII с научным оборудованием для изучения северного сияния. Аппарат отличался от предыдущих аналогичного типа. По размерам, радиолокационным параметрам и этапам полета он был больше сопоставим с американской баллистической ракетой Trident II, несущей ядерный заряд и запускаемой с подводной лодки.
Министерству иностранных дел Норвегии было дано указание уведомить соседние государства о запуске научного зонда, но без конкретной даты. Указывался лишь "запланированный период с 15 января по 10 февраля 1995 года". Отсутствие точного времени, по оценке экспертов, и сыграло ключевую роль в возникновении инцидента. Вдобавок из-за бюрократических проволочек это сообщение не было доведено ни до руководства военных ведомств России, ни до подразделений системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН).
В результате 25 января 1995 года "мир вновь оказался на пороге глобальной ядерной катастрофы, от нее отделяло лишь одно нажатие кнопки". Так о норвежском ракетном инциденте высказался бывший сотрудник ЦРУ Питер Прай в своей книге "War Scare: Russia and America on the Nuclear Brink" ("Страх войны: Россия и Америка на грани ядерного удара").
В назначенное время - около 7 утра по общеевропейскому времени и 10 утра по Москве - директор полигона Аннёйа Колбьёрн Адольфсен дал добро на запуск. Black Brant XII успешно стартовала и вышла на заданную траекторию, высота которой составляла 1,5 тысячи километров. Этот показатель также соответствовал маршруту баллистических ракет и одному из прогнозируемых сценариев ядерной атаки против России. Предполагалось, что в случае конфликта первым будет запущен заряд, создающий электромагнитный импульс, отключающий российские радары и системы связи, что в свою очередь давало возможность массированного удара.
- Дежурный офицер сообщил, что радары засекли баллистическую ракету, запущенную с норвежской территории. Имелись предположения, что траектория полета могла быть увеличена до 3,5 тысячи километров, что составляло расстояние до Москвы. Дело в том, что запуск гражданской и ядерной ракеты, особенно на начальной стадии полета, выглядит практически одинаково, - вспоминал генерал-лейтенант Анатолий Соколов, командовавший в то время отдельной армией СПРН.
Как отмечается в издании Фонда атомного наследия, ссылающегося на книгу Прая, у российских военных не было времени на размышления, и они приняли единственное возможное в тех условиях решение - работать по инструкции, которая десятки раз отрабатывалась во время учений. О ракете сразу было сообщено в Москву, и уже через несколько минут были активированы три терминала управления системы управления стратегическими ракетными войсками - ядерные чемоданчики министра обороны РФ Павла Грачева, начальника Генерального штаба РФ Михаила Колесникова и главнокомандующего Бориса Ельцина.
Точная последовательность событий так и остается неизвестной. Но спустя несколько минут глава государства получил уточненные сведения от сил СПРН, и ядерный чемоданчик был возвращен в исходное состояние.
На следующий день, как отмечает в книге Питер Прай, Борис Ельцин объявил прессе, что активировал "маленький черный портфель с кнопкой, находясь в постоянной связи с министерством обороны и военачальниками, которые отслеживали полет запущенной из Норвегии ракеты".
Норвежский ракетный инцидент остается единственным известным случаем, когда высшее руководство России активировало ядерный чемоданчик. И хотя, по словам участников событий, кризис продолжался около получаса, он стал самым серьезным в истории атомного оружия. По мнению многих экспертов, никогда ранее мир не находился настолько близко к ядерной войне.