Мое мнение, конечно, субъективно. И я не сравниваю эту маленькую повесть ни с "Василием Теркиным", ни с прозой Симонова, ни с другими повестями наших военных писателей, Воробьева, Быкова, Бондарева, Бакланова и других, ни с романом Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", ни с незавершенным романом Виктора Астафьева "Прокляты и убиты". Это не тот случай, когда между произведениями может быть какая-то конкуренция. Просто "На войне как на войне" мое любимое произведение о войне.
Впрочем, не только мое... Прежде чем повесть появилась в журнале "Молодая гвардия", ее отвергли пять журнальных редакций. Сегодня это кажется непостижимым, потому что в манеру прозы Курочкина нельзя не влюбиться с первых строчек, а какой-то особой "жестокой" правды о войне там нет. Так что не в цензуре было дело, а скорее всего в слепоте редакторов, и еще в том, что они были "страшно далеки от народа". Когда повесть все-таки вышла, она немедленно приобрела огромную популярность. В 1968 году режиссер Виктор Трегубович снял одноименный фильм, где снялись такие потрясающие актеры, как Михаил Кононов (главная роль командира самоходной установки Сани Малешкина), Олег Борисов, Виктор Павлов, Федор Одиноков, Михаил Глузский (командир танкового полка). Созвездие актеров, которые уже были или потом стали "звездами" отечественного кино. Никого из них уже нет сегодня в живых, но каждый год в день Победы тот или иной телеканал обязательно показывает черно-белый фильм Трегубовича по повести Курочкина. Успех этого фильма был даже еще более ошеломительным, чем популярность повести Курочкина. В его героев, как и в прозу Курочкина, невозможно не влюбиться с первого взгляда, первого жеста, первых слов... Это поистине народный фильм!
А еще в этом фильме впервые прозвучала настоящая фронтовая песня "На поле танки грохотали...", текст которой обнародовал Виктор Курочкин в своей повести. В фильме под гитарное исполнение Олега Борисова (сержант-наводчик Михаил Домешек) ее вместе с ним неподражаемо спели Виктор Павлов (механик СУ Григорий Щербак) и Федор Одиноков (заряжающий Осип Бянкин). Ее история замечательна. На фронте ее пели в разных родах войск - везде на свой лад и с "адаптированными" под этот род войск словами. Ее пели танкисты, летчики, матросы и даже партизаны. Но все эти варианты в свою очередь были переделкой старой шахтерской песни еще XIX века "Молодой коногон". Впервые в кино она прозвучала в фильме "Большая жизнь" 1940 года, стала бешено популярной и так "прорвалась" на фронт во время войны. Но после войны она могла бы исчезнуть, если бы повесть и фильм не даровали ей вечную жизнь. Сегодня отдельные строки этой песни, в том числе и в исполнении современных групп (например, Чиж & Со), на слуху у всей страны. В этой песне есть и боль, и грусть, и нежность, и даже ирония. Когда после гибели "танкиста молодого" его родным и близким "летят телеграммы", чтобы известить, "что сын их больше не вернется и не приедет погостить"... Можно представить, с какой улыбкой пели эти слова на фронте. Какие еще телеграммы! Похоронка! "Извещение" о том, что "ваш муж (сын) в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит". И все это на казенном бланке, где рукой вписано имя и слово "убит". Какие тут "телеграммы"?
Еще любопытный куплет в этой песне: "И будет карточка пылиться / На полке пожелтевших книг. / В танкистской форме, при погонах, И ей он больше не жених". Слышите, как здесь пропадает одна рифма: "пылиться - при погонах". С одной стороны, нарушение рифмовки - характерная черта именно народных песен. С другой стороны, что-то подсказывает, что на карточке молодой танкист был снят не "при погонах", а "при петлицах", и вот тогда рифма встает на свое место. Петлицы на гимнастерках бойцов РККА были отменены и заменены погонами только в 1943 году. Тогда-то, видимо, и возник этот вариант с погонами. Так в песне "зашифрована" история войны. Еще интересные строки: "Нас извлекут из-под обломков, / Поднимут на руки каркас..." Что за "каркас" такой? На каркасах, специальных носилках, доставляли ящики со снарядами, чтобы погрузить в танк боекомплект. Но на них же переносили и тела убитых... снарядами с вражеской стороны. Тоже будни войны, запечатленные в песне...
Кто знает, может, по этой причине повесть Виктора Курочкина сначала была отвергнута журналами. Написанная с неподражаемым юмором, иронией, без всякого желания показать какую-то "ужасную" правду войны, эта повесть, начиная с ее названия, как раз и говорила о войне правду. Об этом точно выразился тогда еще молодой литературный критик Вадим Кожинов, оценивший повесть Виктора Курочкина, в отличие от других критиков, которые ее ругали.
"Это не литература, говорящая о жизни, но жизнь, говорящая о самой себе". А вот что сказал о повести поэт и прозаик Александр Яшин в письме Виктору Курочкину: "С моей точки зрения, Ваша книга станет в ряд лучших художественных произведений мировой литературы о войне, о человеке на войне. К тому же это очень русская книга... Читал я Вашу книгу и ликовал, и смеялся, и вытирал слезы. Все удивительно тонко, достоверно, изящно, умно. И все - Ваше, я не почувствовал никаких влияний. А это очень дорого..."