Пласидо Доминго выступил в партии царя Навуходоносора в концертном исполнении "Набукко" - шедевре Верди, ставшем в свое время для Италии музыкальным манифестом и символом борьбы свободу. Пленение в опере иудеев ассирийцами во главе с Навуходоносором, разрушение храма Соломона в Иерусалиме - это библейская история о войне, уничтожающей человеческие жизни и сам фундамент человеческой культуры. Но образ царя Набукко у Верди - это не прямолинейный агрессор, а живая, меняющаяся личность, проходящая в опере огромную эволюцию от милитариста, поклоняющегося кровожадному богу войны Ваалу, до миротворца, освободившего от собственной тирании захваченный им народ, чью культуру он варварски уничтожал.
В оперном репертуаре Набукко - коронная в баритональная партия, труднейшая потому, что создана как феноменальный драматический персонаж и потому, что требует от певца парадоксального сочетания техники бельканто и вокальной мощи почти вагнеровского масштаба. Оперный Навуходоносор - это и персонаж истории, и сентиментальный вердиевский "отец", пытающийся, подобно Риголетто, Жермону, Бокканегре, спасти любимую дочь, и трагический герой переживающий, как шекспировский Лир, крах собственного эгоцентризма, предательство, потерю власти, трона, дочери - безумец, юродивый, прозревающий от богохульства до смирения и обретения веры. Безусловно, артистической фактуре и сценическому опыту Доминго образ Набукко подходит как влитой. И когда он появляется на сцене, сжимая кулаки и яростно угрожая: "Безумные! Бойтесь моего гнева!", он мгновенно впечатляет колоссальной энергией Навуходносора, его ненавистью и отрицанием. Между тем к моменту его появления атмосфера на сцене уже раскалена до предела: страшные удары меди, вводящие в мир "Набукко", звучат у Гергиева как мощные звуковые разряды, мрачная красота струнных, особенно надрывных виолончелей, исступление каждого звука, словно надвигается конец света, взволнованные речи хора иудеев - это захватывающее и страшное звуковое полотно войны и мира, выражающее масштаб древних цивилизаций.
Доминго с самого начала концентрирует в своих репликах ярость, подчеркивая резкий, жесткий характер Навуходоносора, которому не может перечить никто. Его голос слегка дрожит от напряжения и возраста, но сохраняет поразительную драматическую силу и певучесть бельканто, которая не уступает даже огромному напору фиоритур и скачков голоса на фортиссимо у Абигайль.
Несмотря на концертный формат исполнения Доминго не теряет ни одной детали своего решения образа Набукко: от безумного "я больше не царь, я - бог!" с рассыпающейся на глиссандо медью оркестра, до мягкого, почти беззащитного, дрожащего звука, когда Набукко оказывается жалким пленником Абигайль, потерявшим разум стариком. Его тихие обрывающиеся реплики: "Это сон или явь?", испуг от звучащих фанфар, прерывающийся голос, когда его герой видит закованную в цепи Фенену, страшное волнение, охватившее всю его фигуру с прижатыми к груди руками, и восклицание: "Бог иудеев, прости меня!" Последний монолог Набукко "Возрадуйся!" звучит у Доминго твердо, как вердиевское credo.
Надо сказать, что певец выступал на сцене Мариинки в очень качественном артистическом ансамбле, где все звучали на одной волне: и Татьяна Сержан в образе Абигайль, с поразительной легкостью и красотой преодолевавшая труднейшие скачки и пассажи партии, и Екатерина Семенчук в партии Фенены, дочери Наубукко, превосходно владеющая нюансировкой и долгим легато звука. Сергей Скороходов энергично и ярко вел теноровую партию Измаила, а Михаилу Петренко в роли Захария даже в концертном формате удалось передать масштаб этого непростого характера фанатичного иудейского первосвященника, способного, как и Навуходоносор, управлять массами, впечатлив по-настоящему драматическим накалом звука и четкой смысловой фразировкой. Разумеется, как и задумано у Верди, ведущей силой в "Набукко" был хор, звучавший под управлением Гергиева так, словно каждое его слово было пронизано яростностью судного дня, - от молитв иудеев, до сцены богохульства Набукко, где он объявил себя богом. Спасти мир в опере смогло только духовное прозрение правителя и сила духа людей, не предавших свои ценности и объединившихся против насилия. И это вердиевское послание не теряет актуальности и сегодня.
Справка "РГ"
Пласидо Доминго сотрудничает с Мариинским театром и Валерием Гергиевым с 1991 года, когда он спел в "Отелло" во время испанских гастролей Мариинского театра. В 1992 году он выступил в партии Отелло на сцене Мариинского театра. С тех пор он спел в Мариинском Парсифаля и Зигмунда в операх Вагнера, вердиевских Набукко, Симона Бокканегру, Макбета, Жермона в "Травиате". Выступал на Мариинской сцене в качестве дирижера в операх "Аида", "Травиата", "Валькирия".