Вы запускаетесь в знаковый день 9 апреля - день рождения Виктора Степановича Черномырдина. Музей останется частным, как он его видел, или жизнь вносит поправки?
Светлана Черномырдина: Музей был одним из последних проектов Виктора Степановича. Он выкупил участок земли и здание бывшего райкома КПСС, в строительстве которого участвовал школьником. Он хотел создать музей истории села, передать туда свою коллекцию автомобилей. После его смерти и указа президента "Об увековечивании памяти В.С. Черномырдина" тематика музея была расширена. Но воля Виктора Степановича - для нас руководство к действию. В итоге возникли, фактически, три музея в одном. Один посвящен Виктору Степановичу, второй - его коллекциям автомобилей, живописи, книгам, третий - "земле Черномырдина". Вообще, музей задумывался и делался как место, где живут идеи и ценности Виктора Черномырдина, его отношение к жизни, юмор. Это символический дом, где хозяин принимает гостей и разговаривает с ними не как бронзовый памятник, а как "народный премьер", автор "черномырдинок" и просто как экскурсовод. Он тоже рассказывает о себе, Черном Отроге, музее. Наш герой - центр системы координат во всем. В том числе и в вопросах юридической формы - он видел музей негосударственным. Так все и есть. Часть коллекций внесена в негосударственную часть Музейного фонда РФ.
Первые туристы, которые переступят порог музея 9 апреля 2021 года, кто они?
Светлана Черномырдина: 9 апреля у нас вход в музей только по приглашениям. Начиная с 10-го могут прийти все желающие, но с учетом эпидемиологических ограничений. Из-за них мы отдельно приглашаем местных жителей, отдельно - туристов. Одними из первых в музей захотели прийти врачи, которые работали в ковид-госпиталях. Так что самой интересно, кто все же окажется первым туристом...
Все, кто у вас был, убеждены, что по масштабу музей встал в один ряд с "Домом истории ФРГ" Гельмута Коля в Бонне, "Ельцин Центром" в Екатеринбурге и "Президентской библиотекой Рональда Рейгана" под Лос-Анджелесом. Вот только Виктор Черномырдин точкой памяти выбрал уединенную русскую степь. Доедут к вам туристы?
Светлана Черномырдина: Эйзенхауэр тоже выбрал степь. Его президентский центр находится в Канзасе, в крохотном городишке Абилин с 6 тысячами жителей. Но выбирая место для музея, Черномырдин точно думал не об Эйзенхауэре. Во-первых, это очень в духе Виктора Степановича: он родом из этих мест, всегда считал стратегически правильным развитие регионов. Во-вторых, уединенная степь - это мощный ресурс в наше время. "Зеленые" настроения становятся все более популярными. Локдауны показали, что невозможность путешествовать вызывает у людей депрессию. Тем более что здесь не просто степь. За разнообразие видов Саракташский район Оренбургской области не случайно называют "природным перекрестком". Тут степи встречаются с башкирским холмогорьем, тут начинаются Уральские горы. Здесь разворачивались события Пугачевского восстания. Настоящий национальный парк.
Историко-мемориальный музей Виктора ЧерномырдинаВ третьих, не стоит переоценивать отдаленность Черного Отрога. В 40 минутах езды находится аэропорт Оренбург, к селу ведет хорошая дорога, есть станция электрички Платформа 77 км, которую РЖД собирается переименовать в Музей Черномырдина. Музей пробует себя в качестве туроператора по "земле Черномырдина". У нас разработано порядка 20 экскурсионных и 10 маршрутов выходного дня.
Принцип "храм - музей - школа", заложенный в основу деятельности музея, - идея "самого" или вам ее подсказала жизнь?
Светлана Черномырдина: Это не принцип, а стечение обстоятельств. В 1996 году по инициативе и при участии Виктора Степановича был построен храм, рядом с полуразрушенным старым. Он выдержан в неоклассическом стиле, расписан иконописцами Киево-Печерской лавры. В 2011-м году в соответствии с указом президента "Об увековечивании памяти В.С. Черномырдина" предусматривалось строительство детского сада, школы и музея. Детский сад работает с 2014 года, школа - с 2020-го. Теперь открывается музей...
Об афористичности высказываний ЧВС, так Черномырдина звали в народе, знают все. Но вот то, что у него два высших образования и докторская диссертация, защищенная им до занятия высоких должностей, вряд ли широко известно. Еще об одном его поступке, а теперь реликвии музея - факсимильной рукописи "Тихого Дона" Михаила Шолохова, выкупленной им у частного коллекционера и поставившей точку в споре о том, кто автор романа, тоже малоизвестно. Как и у кого удалось ее купить? Почему она доказывает авторство Шолохова?
Светлана Черномырдина: Об истории с рукописью Шолохова рассказывает выставка "Тихий Дон" Черномырдина" в библиотеке музея. Она работает и как обычная библиотека, и как экспозиция. За роман "Тихий Дон" Михаил Шолохов в 1965 году получил Нобелевскую премию, но рукопись долгое время считалась утерянной, что порождало кривотолки. В 1999 году Институт мировой литературы РАН выяснил, что она хранится у наследников фронтового друга Михаила Шолохова и они готовы ее продать. Средств на ее приобретение у академического института не было. Виктор Степанович выступил инициатором создания международного "Шолоховского комитета", обратился за помощью к президенту Путину. В итоге рукопись была передана в институт. Началась серьезная исследовательская работа с авторским текстом романа. Она и установила истину. Рукописи первых двух книг "Тихого Дона" были изданы факсимильно. Их можно увидеть у нас на выставке.
Как думаете, почему многие хотят своими глазами увидеть "автоконюшню" Черномырдина?
Светлана Черномырдина: Коллекция автомобилей, кстати, небольшая, но в нее входит несколько уникальных экспонатов. Есть машины - символы эпох, есть штучные экземпляры, которыми могут похвастаться буквально несколько музеев и частных коллекций. Может, еще потому, что есть модели, существующие в единственном экземпляре. Например, "Волга RCM". Это так называемый кастом - в переводе "изготовленный на заказ".
В нем соединены корпус "Волги" и внутренности BMW. Среди абсолютных редкостей - "Роллс-Ройс". В свое время он использовался в королевском доме Великобритании. Есть довоенный "сверхавтомобиль" "Мерседес 540К", с редчайшим для того времени компрессорным двигателем. Есть маршальский ЗИС - фаэтон для проведения парадов, укомплектованный поручнем, за который держались маршалы СССР во время движения перед строем... Есть знаменитая полуторка. Все машины отреставрированы и на ходу.
А живопись?
Светлана Черномырдина: Живопись Виктор Степанович не коллекционировал, что-то покупала жена Валентина Федоровна, больше дарили. Картины Сурикова, Айвазовского, Малявина, теперь представленные в экспозиции "Особой кладовой" музея, да, висели у Виктора Степановича дома. Он далеко не все помещал у себя. Так что сам подбор произведений говорит о его вкусе.
Статус АНО, в котором музею жить, таит в себе несколько засад, в частности, постоянный поиск спонсоров. Это примета времени или цена культуры независимости?
Светлана Черномырдина: Да, засад много. Музей более двух лет находился в абсолютно парадоксальной ситуации: он был готов, но не открывался по одной причине - отсутствие средств на текущую деятельность. В создание музея вложено порядка 1 миллиарда рублей. Финансовую помощь на этапе строительства оказывал "Газпром", плюс личные средства Виктора Степановича и пожертвования семьи, передавшей все личные вещи и коллекции. По сравнению с этими затратами средства, необходимые на финансирование, совсем невелики. Теперь создан эндаумент-фонд, но денег в нем пока нет. Мы открываемся в логике: есть помощь ВТБ, сколько-то музей заработает сам - заявок на экскурсии и прочие музейные услуги немало. Хотя финансовая ситуация остается неустойчивой. Выживем.