Кто были люди, высшее руководство страны, взявшие власть 19-21 августа 1991 года, члены ГКЧП? Все они - солдаты либо дети войны, Великой Отечественной, хлебнувшие горя. А кто был на площади перед Белым домом? Народ, который не безмолвствовал. От 50 до 100 тысяч человек решили - сами для себя - принять риски штурма Белого дома, риски смерти. В ночь с 19 на 20 августа в 01.00 - на площади перед Белым домом 15-20 тысяч москвичей ("Российская газета", 23.08.1991). В следующую ночь, с 20 на 21 августа, в 02.15, вокруг Белого дома "около 50 тысяч человек. Еще десятки тысяч находятся на дальних подступах к Краснопресненской набережной". ("Российская газета", 23.08.1991).
И свершилось чудо. При огромном скоплении войск и боевой техники в Москве штурма не случилось. Солдаты и дети войны, высшие руководители страны не смогли переступить через память о страшной войне, не смогли пролить "кровь своих", даже при самой большой угрозе их личным судьбам. Тогда, 30 лет назад, это оказалось невозможным.
За это им - низкий поклон, что бы они ни делали и что бы ни говорили потом. Д. Язов - доброволец, взводный, ротный, на фронте с 1942 г. "ГКЧП обвиняют в нерешительности... Но я... не мог быть Пиночетом..." "Мы не собирались брать Белый дом, даже свет и телефоны там не отключили". "Мы не собирались никого убивать". "Всё делали для того, чтобы была гражданская война. А я взял и вывел войска". "У здания Верховного Совета РСФСР собралось около 70 тысяч человек, поэтому вопрос о разгоне толпы даже не обсуждался на совещании ГКЧП... Это было похоже на ситуацию, когда пытаются зажечь спичку перед пороховой бочкой".1
Высочайшая цена человеческих жизней. Невозможность взять грех на душу. Память о страшной войне, об общем горе, о святости каждого погибшего, о нечеловеческой тяжести каждого дня в 1941-1945 годах. Не абстрактная словесная память, а память родственная, семейная, горячая, когда дорог каждый, сколько бы десятилетий ни прошло. Пусть так все и будет. Мы все - дети выживших, и цена каждого человека в России непомерно высока. Сбережение народа - этим сознанием может быть пронизано каждое действие властей в экономической и социальной политике. Рука государства - сберегающая, приподнимающая, когда невозможны решения, приводящие к тому, что хуже всего в жизни общества, - "человеческой убыли". Люди, соль земли российской, - как главное, мы - не ресурс, свободно пускаемый в расход.
Но есть еще один урок августа 1991-го. Какими нам быть, какая модель общества истинно наша? Если бы победил ГКЧП и ему бы удалось удержать власть в стране, то на одной шестой части суши воцарилась бы система, близкая к советской командной экономике. Все то, что было написано и сказано членами ГКЧП, когда они оказались на свободе и прожили еще долгие и успешные годы, свидетельствует о том, что концентрация в одних руках ресурсов и их прямое перераспределение сильнейшим государством из центра были для них идеалом экономики, идеалом "сплоченности и могущества" для великой державы. В экономическом смысле это - постсталинизм. В идеологическом - "другой край" в сравнении с рыночным фундаментализмом, ставшим в 1990-е главным в экономике России. В августе 1991 г. Россия, избежав одной крайности, впала в другую, попав в полосу огромных человеческих и материальных потерь.
Урок августа 1991 года - такой же, как 1917-го. Нет ничего слабее общества, устроенного в мирное время на крайностях. Сверхцентрализованные государства могут вначале делать резкие рывки. Но вся человеческая история, весь опыт исследования больших систем показывает, что такие сверхжесткие структуры неустойчивы и в них годами накапливаются ошибки и процветает негативный человеческий отбор. Каждое следующее поколение лидеров и элиты хуже и мельче предыдущего. В таких командных системах слишком мало свободы, поиска, инноваций, слишком замедленна динамика после взрыва энергии в первые годы. Все ниже совместность и энергетика людей, одно поколение за другим. "Пережать" общество - такая же ошибка, как и ввергнуть его в хаос, в анархию. Распад СССР хорошо показывает это. Есть "золотая середина" между личной свободой и необходимостью, между частным и общим, и когда она нарушается в ту или другую сторону, общество, государство неизбежно проигрывают в конкуренции.
Многие сегодня будут не согласны с этой позицией. Для них экономическая модель СССР - символ порядка, могущества и ясности. Что ж, мы все разные. Каждый имеет право на свою точку зрения. Но есть один непреложный факт: всемирная история, социальный дарвинизм отбирают только те общества, которые способны лучше выживать. Они не обращают внимания на то, что думает каждый из нас. Они поддерживают или выбраковывают целые страны. Чтобы выжить в глобальной конкуренции, Россия должна будет найти свою "золотую середину". Другого выхода нет.
__________________________________
1 Язов Д. Август 1991. Где была армия. - М.: Эксмо, 2011. С. 234.