Возможно, Вячеслав Аркадьевич иногда рассуждает даже слишком правильно, но его стоит слушать хотя бы для того, чтобы понять, за счет чего были непобедимы ЦСКА и сборная СССР. Мой звонок в канун 75-летия отечественного хоккея застал его на матче сына Андрея, выступающего за швейцарский "Фрибург-Готерон".
- А я смотрю все матчи сына. Сейчас еще и внук начал ходить в хоккейную школу. Без хоккея наша семья уже не может (смеется).
Какой вы болельщик, Вячеслав Аркадьевич?
Вячеслав Быков: Я эмоционально добрый болельщик. Я сам был спортсменом, и я очень хорошо чувствую и понимаю нутро, душу другого спортсмена. Могу быть требовательным, но я добрый и конструктивный болельщик.
Мы совсем скоро отпразднуем 75-летие отечественного хоккея. А какой момент был главным в вашей личной хоккейной истории?
Вячеслав Быков: Это было, когда Геннадий Федорович Цыгуров, главный тренер "Трактора" в 1979 году, меня, 19-летнего парнишку, поставил в первую пятерку команды против первой пятерки ЦСКА (долгая пауза). Уф, аж дух захватывает от воспоминаний. Борис Петрович Михайлов играл тогда, Владимир Петров и великий Валерий Харламов. Это и было начало моей карьеры игрока. Передо мной были кумиры, на которых я равнялся, благодаря которым люди приходят в хоккей, на которых хотят быть похожи. Ох, эмоции нахлестывают.
Коленки дрожали?
Вячеслав Быков: Коленки не дрожали. Было уважение. Сыграло роль семейное воспитание, хоккейное. Мои учители дали мне понимание того, что когда ты выходишь на лед, есть ты и есть соперник. Не более того. Надо этого соперника обхитрить, обыграть и добиться успеха. Конечно, когда ты в первый раз выходишь против таких грандов, это не может не сказываться, хотя бы подсознательно. Но на льду все забывается, и ты играешь на победу. Помню, Петров меня хорошенько приложил у борта. Дал понять. Но таким маленьким как я, это не в диковинку. Нужно идти вперед и все.
Как, кстати, сыграли в итоге?
Вячеслав Быков: Мы сыграли вничью, это был грандиозный успех против ЦСКА - вот это была настоящая "Красная машина".
Вы собой остались довольны?
Вячеслав Быков: Я тогда был еще очень молодым, только начинал свой путь. Меня приучали делать анализ сразу после игры, но в основном тренеры объясняли, были ли огрехи. Мы кстати очень хорошо против ЦСКА играли, даже выигрывали. Помню матчи в Москве. Это было нечто. Люди с мировыми именами, которые прославляли хоккей. Все были здесь.
Как себя вела на льду та тройка. Что-то вам говорили?
Вячеслав Быков: Разговоров не было, но крепкие словечки проскальзывали, чтобы молодого на место поставить. Но меня это не задевало. Когда ты на поле, ты должен действовать. Ты сам личность, ты должен создавать вместе с командой. У меня были хорошие учителя. Одним из них через несколько лет, кстати, стал и Борис Петрович в ЦСКА.
Читал в ваших интервью, что среди многочисленных завоеванных наград вы особо чтите золото Олимпиады в Альбервилле…
Вячеслав Быков: Любая медаль - достижение. Это результат труда. Неважно, какого она достоинства. Это всегда почетно. Для меня успех Альбервилля неотделим от первой золотой медали на чемпионате мира-1993 в составе сборной России. Очень дорого мне золото на моем первом чемпионате мира. И здесь не только результат моего труда, но и труда людей, которые в меня вкладывались. Но я понимаю, к чему вы клоните. У нас не было там ни флага, ни гимна. Но мы представляли тот народ, из которого мы вышли. Независимо от политических событий, которые тогда происходили. Мы прекрасно понимали, от чьего имени играли. Да, нам было больно, что мы не могли слышать гимн своей страны. И тут я благодарен Виктору Васильевичу Тихонову, который был не только классным тренером, но и психологом. Мы играем для наших людей, говорил он нам. Думаю, и сейчас, когда ребята сталкиваются с похожей ситуацией на Олимпиадах, они понимают, ради кого они играют. А мы их поддерживаем.
Самое яркое воспоминание с того турнира?
Вячеслав Быков: Возможно, это тот момент, когда Самаранч (на тот момент президент МОК - прим. "РГ") тебе вручает золотую медаль. Я был капитан и говорил ему по-французски. Постарался поблагодарить его за то, что они дали нам возможность выступить на Олимпиаде. Сказал ему, что мы играли за Советский Союз, который многое сделал для мирового спорта. Хотите, скажу вам это по-французски?
Что он вам ответил?
Вячеслав Быков: Сожалею, что так произошло. Но рад за то, что вы сделали. Вообще я был знаком с Самаранчем до этого, когда приезжал в олимпийский музей сдать на экспонаты предметы своей экипировки. Очень интересный, приятный собеседник. Разбирался ли он в хоккее? Он разбирался в политике спорта, в человеческих взаимоотношениях.
Если почитать о вас воспоминания ваших партнеров по сборной на Играх-1992, чемпионате мира-1993, вырисовывается просто идеальный спортсмен. А тренер Быков нашел бы к чему придраться к игроку Быкову?
Вячеслав Быков: Конечно! Надо быть еще лучше, еще сильнее, еще смелее. Я прошел великую школу ЦСКА, советскую школу хоккея. В их основе - максимализм во всем. Чтобы добиваться каких-то успехов, нужно отдавать всего себя. А к чему придраться, всегда найдется. Помню, играем мы рядовой матч чемпионата СССР, выигрываем с хорошим счетом. Но даже, когда мы выигрывали пять-шесть шайб, всегда следовал разбор полетов. Тихонов находил, где мы играли неправильно. Цель была - улучшать. Мы всегда были голодными до побед. К этому приучали. Голод до побед был нашей вакциной.
Когда вы поняли, что тренерская стезя - ваше будущее?
Вячеслав Быков: Это деликатная тема. Все, кто занимается спортом, должны понимать, что не для всех спорт станет профессией на всю жизнь. Поэтому нужно учиться, получать образование. Искать жизненные интересы, где получится себя проявить, как в спорте. Свободного времени для этого достаточно. У нас в ЦСКА многие ребята учились в спортивных заведениях. Я в свое время поступил в челябинский Технологический институт, но из-за переездов отучился всего два года. Когда перешел в ЦСКА, через год я перевелся в Ленинград. В институт физической культуры имени Лесгафта. Старались заниматься во время сезона, подтягиваться к остальным, сдавали экзамены. У меня диплом тренера по хоккею и футболу, кстати говоря.
То есть, можете еще и тренером футбольным поработать. Еще не вечер, как говорится…
Вячеслав Быков: (Смеется). Я еще и здесь, в Швейцарии отучился на тренерских курсах. Мне было интересно, как тут обучают. Для меня было важно сравнить это с тем, что я получил в нашей стране.
Отличия принципиальные?
Вячеслав Быков: Они завязаны на европейском мышлении. Но я могу судить о различиях на тот момент. Не знаю, как у нас сейчас. Там очень много времени уделялось индивидуальной подготовке спортсменов. В ГИФКе это тоже было, но уже на взрослом уровне. А здесь это начиналось с детей, которые только начинают учиться в хоккейной школе и заканчивалось взрослой командой. Я проходил более обширный курс по сравнению с тем, что было в Ленинграде. Там была заточенность на профессиональный спорт. Мне было интересно работать: я прошел все уровни. И каждый этап для меня был своего рода экзаменом.
Помните, как вас позвали быть тренером сборной?
Вячеслав Быков: Это произошло благодаря Вячеславу Александровичу Фетисову, моему партнеру по сборной и ЦСКА. Он проявил инициативу, чтобы обратились ко мне. Это была большая честь, но и большая ответственность. Боязни какой-то не было, был вызов. Ты его принимаешь или нет.
Долго думали?
Вячеслав Быков: Нет. Ну, может быть, день. Мы с моим коллегой и неразлучным другом Игорем Захаркиным пообщались, все продумали, взвесили. Способны ли мы были на это. Ведь мы тогда еще тренировали ЦСКА, и стоял вопрос о совмещении. Но от таких предложений не отказываются.
Когда волновались сильнее? Когда дебютировали за сборную как игрок или как тренер?
Вячеслав Быков: Эмоции сопоставимы. Но одно дело, когда отвечаешь только за себя, другое, когда за всю команду.
В Квебеке, когда вели сборную к первому за 15 лет золоту, думали, что можете стать мостиком от советских успехов к успехам современным?
Вячеслав Быков: Ни в коем случае. Спасибо, конечно, что задали этот вопрос (усмехается). Потом же стали об этом говорить. Ты живешь здесь и сейчас. Думать о том, что было, а вдруг, а хорошо бы. Эти думы нужно отбрасывать. Надо думать о том, как поступить в данный момент, как использовать качества подопечных, чтобы добиться результат. Сопоставления и параллели - это все потом. Иначе теряется энергия, теряется фокус, теряется момент. А момент - это гол. Момент - это поражение.
При вас в сборную впервые за долгое время вернулся Сергей Федоров. Долго его уговаривали?
Вячеслав Быков: Вообще должна быть философия, с которой ты идешь. Под эту философию делается стратегия и создается коллектив. Сначала это касается персонала, потом игроков. Что касается Сережи, мы летали за океан, общались, объясняли, какой хоккей хотим видеть. Но с Сергеем нас связывает большая история: он совсем молодым пришел в ЦСКА, когда я там уже играл. Нужно было рассказать, объяснить и просто услышать его мнение. Это нормальные человеческие отношения.
Я спросил про Федорова, чтобы перекинуть мостик в настоящее. Чувствовалось, что он может стать тренером? Сейчас-то он не только ЦСКА тренирует, но и входит в штаб сборной…
Вячеслав Быков: Федоров - плеймейкер. Созидатель, творец. Он создавал, предвосхищал. Это безоговорочный талант. Я не удивлен, что он стал тренером. И его качества должны перейти на тренерскую стезю.
Вы как-то сказали, что против больших тренерских штабов. Мол, так скоро тренер тренера появится. В нынешней тренерской команде сборной на лавке стоят четыре человека.
Вячеслав Быков: Но у нас тоже был большой тренерский штаб. Просто мы не так подсвечивали их присутствие, как это делается сейчас. У нас тоже был тренер вратарей, к примеру. Тот же Владислав Третьяк помогал нам советом. Опять же, мы всегда привлекали молодых перспективных специалистов. Тех же Андрея Назарова или Сергея Зубова. Возможно, они просто находились в тени. Да и другое время сейчас. Я не критик раздувания штаба. Я против раздувания ради раздувания.
Этот штаб формировался во многом исходя из того, что на Олимпиаду приедет НХЛ. Сейчас велика вероятность, что энхаэловцев в Пекине не будет. Многие это называют трагедией для мирового спорта…
Вячеслав Быков: Нет. Никакой трагедии не будет. Трагедия будет для игроков, которые, возможно, потеряют последнюю возможность сыграть на Олимпиаде. А для спорта не будет трагедии. Он будет развиваться. Наш молодой тренерский штаб подготовил команду из игроков КХЛ, которые вполне способны защитить титул чемпионов. А вообще, в НХЛ же есть игроки, есть профсоюз, как они смотрят на всю эту ситуацию? Где братство игроков? Или для них это только бизнес? А страны, которые их воспитали? Это для них уже пустой звук?