Визуализация зла
Впервые наша "красавица" появилась на экране в 1938 году - в мультфильме Зинаиды и Валентины Брумберг "Ивашко и Баба-яга". Надо ли объяснять, что тогда это был полностью отрицательный персонаж?
В той черно-белой анимационной сказке Яга выглядела как патлатая старуха-отшельница, явно выгнанная из какой-то деревни за колдовство: она бегает в обносках, ютится в избе, собирает коренья, варит снадобья и т.д.
Ее транспортное средство - метла, место прописки - трясина в лесной глуши, любимое блюдо - заблудившиеся малыши. При этом она энергична, самостоятельна и буквально пропитана злобой: к примеру, в ярости перегрызает клыками вековой дуб, на котором пытается спрятаться злосчастный Ивашко.
Видел ли гениальный Георгий Милляр тот мультфильм, сказать сложно. По словам актера, прежде всего он ориентировался на реальных людей: кое-какие черты своей Яги подсмотрел у соседки по коммуналке, что-то "позаимствовал" у старухи-гречанки, живущей в Ялте. Однако его "Костяная нога" - сестра-близнец анимационной "бабуси".
Персонаж, которого играет Милляр в "Василисе Прекрасной" (1939) Александра Роу, почти полностью состоит из кривых линий: горб, крючковатый нос, изуродованные артритом пальцы, костлявые руки и ноги…
Издалека это существо напоминает подбитого и разъяренного коршуна со сломанными крыльями, а никак не человека. При этом бабуля вопиюще грязна, патлата и замотана в какое-то тряпье, хотя ее статус (старушке поручена роль свахи для властелина темного царства, сиречь Кощея) явно дает возможность одеться поприличнее. Важно и то, что никаких, хоть сколько-нибудь положительных черт у этой нищенки нет: по сути, перед нами визуализация всего отрицательного и негативного, что только можно придумать.
Однако уже в "Морозко" (1964) образ существенно корректируется. Нет, колдунья, конечно, не становится доброй, да и внешне меняется мало (все Яги Милляра выглядят примерно одинаково), но теперь актер добавляет немного иронии, и его "подопечная" постепенно становится персонажем комедийным. К тому же она окончательно переселяется в избушку, благодаря чему воспринимается чуть более цивилизованно (в "Василисе Прекрасной" она ютилась в какой-то норе под корнями деревьев), приплясывает, говорит прибаутками и даже дарит Ивану тулупчик со своего плеча, то есть пытается казаться вежливой (правда, мгновенно в этом раскаивается и пускается во все тяжкие).
В следующей сказке Роу - "Огонь, вода и... медные трубы" (1967) - изменений еще больше. Количество комедийных элементов постепенно увеличивается - и в Бабе-яге просыпается женщина.
Теперь эта старушка-веселушка кокетничает и знает себе цену. Она собирается стать тещей Кощея, а потому гордо ковыляет среди гостей, эротично виляя задом и надеясь повеселиться и поплясать.
Когда же Кощей внезапно разрывает помолвку, бабушка невольно переходит на сторону добра: выдает Васе подробную инструкцию по уничтожению предателя. И пусть она делает это исключительно из мести - факт остается фактом. Да и любовь к дочери - совершенно искренняя! - уже хоть какая-то положительная черта.
Следующая (и последняя Баба-яга Милляра) отходит от "классической версии" 1939 года еще дальше. В "Золотых рогах" (1972) бабуся не расстается с зеркалом, постоянно любуясь своей красотой: она напудрена, размалевана, увешана побрякушками; патлы причесаны, клыков нет. Крестьянские лохмотья кокетка меняет на обноски богатой дамы: на ней драное парчовое платье, перчатки (тоже дырявые), манто из меховых шкурок… Все это вполне объяснимо, ведь у нее появляется эротический интерес - красавец Леший, с которым она режется в домино. А вот силу свою и способность соображать колдунья уже немного подрастеряла: если раньше ее мог обдурить взрослый Ваня, уговорив сесть на лопату, то теперь с той же задачей справляется восьмилетний ребенок. При этом она не может справиться с собственной кухаркой, и даже с матерью непослушных детей, которых планирует съесть, бабуся вынуждена бороться не колдовством, а с помощью дуэли на мечах (последнее смотрится совершенно неубедительно, но это вопрос другой). Таким образом, оставшись отрицательным персонажем и сохранив внешние признаки "классической Яги" (изломанные линии, нос, горб и т.д.), в начале 1970-х этот образ уже существенно трансформировался.
Гранд-дама
В анимации изменения такого рода наметились еще раньше. В хрестоматийном мультфильме "Гуси-лебеди" (1949, режиссеры Иван Иванов-Вано и Александра Снежко-Блоцкая) Яга уже гораздо более чистоплотна, чем в версиях конца 1930-х. Она по-прежнему уродлива, но это просто некрасивая старуха-крестьянка, а не чудо-юдо в обносках. А в кукольном проекте Владимира Дегтярева ("Конец Черной топи", 1960) она и вовсе переодевается в какое-то светлое платье с широкой вышивкой.
А теперь давайте вспомним еще один мультфильм Зинаиды и Валентины Брумберг - "Про злую мачеху" (1966). В нем Баба-яга совершает просто фантастический имиджевый кульбит. Она живет в мини-дворце с античными колоннами (хотя курьи ножки никуда не делись) и по внешности напоминает Мэри Поппинс пенсионного возраста: элегантное черное платье, белые туфли, белые манжеты, аккуратный пучок, очки… Правда, сущность ее осталась прежней: мачехе, жаждущей извести падчерицу, эта милая интеллигентка-учительница советует "разложить костры горючие , разогреть котлы чугунные, наточить ножи булатные" и разрубить девчонку на мелкие кусочки, чтобы потом хорошенько отварить в котле.
А вот в кино радикальная смена имиджа началась у Яги в 1969 году. Одной из первых ласточек стал телевизионный новогодний капустник Ларисы Шепитько - "В тринадцатом часу ночи". Ягу в этом странном проекте сыграл Зиновий Гердт. И это уже не Баба-яга, а Дама-яга. Перед нами странный гибрид женщины-вамп и фрекен Бок: кроваво-красные перчатки, волосы цвета "вороново крыло", экстравагантный пучок, жабо, драгоценности…
Она учит уму-разуму своих "коллег по потустороннему миру": Водяного, Домового, Лешего и т.д., являясь не просто душой компании, но и ее предводительницей. При этом Гердт не скупится на яркие краски - играет преувеличенно-броско, гротесково (да и как еще можно играть Бабу-ягу, которая поет басом Hello, Dolly?!). Жалко лишь, что такая трактовка Яги оказалась тупиковой ветвью в ее развитии - и практически не имела последователей.
Кто на свете всех добрее?
В том же 1969 году вышел фильм Бориса Рыцарева "Веселое волшебство". Как ни странно, именно он оказался прорывным для имиджа нашей героини.
Персонаж Валентины Сперантовой - сама доброта. Она по-прежнему не расстается с метлой (потому что работает уборщицей в библиотеке), но это практически единственный атрибут, который достался ей по наследству от злобной тезки. Перед нами старушка-пампушка, плюшка-веселушка - уютная нянечка, к которой хочется забраться на ручки, чтобы тебя убаюкали и приласкали. Она вся округлая, мягкая, теплая - стопроцентная противоположность каркающему Милляру-коршуну. Эта Баба-яга версии 2.0 никаких детей, понятное дело, не ест, а, наоборот, пытается вызволить из лап Кощея свою кровиночку - Василису Прекрасную.
В отличии от Дамы-яги Гердта, у ведуньи Сперантовой "наследниц" оказалось довольно много.
Нет, конечно, злобные бабки а-ля Милляр образца 1939 года тоже никуда не делись, но и новая трактовка лесной колдуньи оказалась востребованной. Лучится добротой интеллигентка-Яга Майи Булгаковой ("Лада из страны Берендеев", 1971), мила и забавна бабушка-крестьянка Марии Барабановой ("Как Иванушка-дурачок за чудом ходил", 1977) и т.д. Но прекрасней всех, конечно, героиня Татьяны Пельтцер из бессмертной киносказки Михаила Юзовского "Там, на неведомых дорожках..." 1982 года.
О такой бабушке мечтают без исключения все. В огороде у нее порядок, в избе чистота, самовар сияет от удовольствия. Одета чистенько: на ней сарафаны узорные да платки вышитые. В ступе или на метле не летает (говорит, что не солидно уже, да и радикулит замучил), поэтому для поездки в столицу арендует самоходную печь у соседа. При этом она умна, забавна и никогда не падает духом. Может, конечно, припугнуть (мол, съем я тебя, добрый молодец!), но это так, в шутку.
На лицо ужасная, добрая внутри
Таким образом, с 1970-х годов на первый план вышли две основные трактовки лесной ведуньи: Яга злая и Яга добрая. Та забавная старушенция, которую сыграла Елена Яковлева в "Последнем богатыре", многое позаимствовала у обеих.
Внешность героине Яковлевой досталась по наследству от "злобной" версии. Перед нами старуха-чухонка, закутанная в грязные тряпки: патлатая, крючконосая, с роскошным горбом… Клыков, правда, у нее нет (что делает "бабушку" все-таки более симпатичной, чем ранние персонажи Милляра), зато есть омерзительно-хриплый голос, повышенная лохматость и привычка командовать. И такой набор элементов, в принципе, не случаен: режиссер Дмитрий Дьяченко специально водит зрителя за нос, чтобы тот долго не мог понять, кто из персонажей воюет на стороне добра, а кто - на стороне зла. Яга же по всем внешним признакам принадлежит к поборникам тьмы.
Когда же обман раскрывается, понимаешь: более надежного, верного и целеустремленного существа невозможно придумать.
Колобок мечется между добром и злом, Кощей становится жертвой склероза, Водяной то и дело отвлекается на кудрявых красоток, про Ивана и говорить нечего… А Яга не сворачивает и не сдается.
Управляет избушкой, как танком, усмиряет огромного летающего кита и ради благого дела готова одолжить ступу товарищу. Правда, иногда бабушка бывает резкой и смачно шутит о том, что недотепистого Ивана неплохо бы съесть, однако дальше подзатыльников дело не идет. Зато, когда ей приходится бросить Водяного на поле брани, она искренне плачет - и это чуть ли не первые слезы Бабы-яги, которые мы видим на экране. Комичные слезы, конечно, были: к примеру, Гердт смахивал невидимую слезу, иронизируя над персонажем; но чтобы плакать всерьез - такого с Бабой-ягой еще не случалось.
При этом она очень умна: ее точно не получится обманом усадить на лопату, как тезку из "Морозко". В травах и снадобьях она разбирается лучше, чем многие ее предшественницы. Да и о себе любимой старушка не забывает: не упустит случая прокатиться на спине у Кощея, не дает спуску Водяному, к которому испытывает амурный интерес, и т.д. В общем, персонаж неплохо разработанный и запоминающийся - один из тех, которые могут остаться с нами надолго.
Наталья Полианчик, генеральный директор юридической компании IPCodex:
- Интересным является вопрос авторских прав на персонажа.
Согласно действующему законодательству, авторское право может распространяться как на часть произведения, так и на отдельного персонажа, если по своему характеру он может быть признан самостоятельным результатом творческого труда автора и выражен в какой-либо объективной форме, например, описан в литературном произведении, изображен в формате видеозаписи, запечатлен на фотографии или картине и т.п.
Таким образом, оригинальный персонаж, созданный творческим трудом автора, может являться самостоятельным, охраноспособным объектом авторского права.
Вместе с тем правообладатели, рассчитывающие на эффективную монетизацию использования своих персонажей, нередко прибегают к дополнительному механизму защиты прав, регистрируя их как товарные знаки. Ярким примером является правообладатель популярного мультфильма "Маша и Медведь", зарегистрировавший своих персонажей в качестве товарных знаков.
Что касается такого персонажа, как Баба-яга, то начать следует с того, что этот персонаж фольклорный и установить условного "автора", то есть кем впервые Баба-яга была придумана, невозможно. При этом, согласно действующему законодательству, к объектам авторского права не относятся произведения народного творчества (фольклор), не имеющие конкретных авторов. Кроме того, авторские права не распространяются на идеи и концепции.
Таким образом, при создании очередного образа Бабы-яги как в кинофильмах, так и в мультипликационных фильмах или литературных произведениях, говорить о нарушении чьих-либо прав не следует. В любом случае при создании образа актер, писатель или художник будет опираться на каноны, а потому, несмотря на все различия, о которых говорилось выше, все Бабы-яги будут содержать общие черты, то есть реализация образа будет исходить из концепции фольклорного персонажа, которая не охраняется авторским правом.
Вместе с тем сам образ, созданный тем или иным актером, как, например, Баба-яга Милляра, Баба-яга Гердта или Сперантовой, может рассматриваться в качестве самостоятельного объекта авторского права.
Не менее интересным и сложным представляется вопрос, кому принадлежат исключительные права на использование таких объектов, учитывая, что образы персонажей были созданы в рамках производства аудиовизуальных произведений (фильмов) и опирались не только на творческий замысел актера, но и на концепцию, жанр фильма, сценарий и видение режиссера. Немалый вклад в образ персонажа помимо актера вносят и гримеры, художники по костюмам.
По общим правилам действующего законодательства такие права должны принадлежать киностудии. Однако могут быть и исключения…
Этот и многие другие материалы на сайте ©IPQuorum - первого в России издания о креативных индустриях и интеллектуальной собственности. IPQuorum - это новый формат работы международного бренда, который с 2017 года организует все самые яркие события мира интеллектуальной собственности и креативных индустрий в России, включая рынок LegalTech и сферы институтов развития. IPQuorum исповедует доказательную редакционную политику и показывает на достоверных фактах и судьбах, что сегодня инновации возникают на пересечении разных идей и индустрий.