В качестве примера эксперты рассмотрели вопиющую историю конфликта между бывшим гендиректором одной из крупнейших в стране дистрибуторских IT-компаний "Мерлион" Вячеславом Симоненко и ее совладельцами. Дело, о котором неоднократно писала федеральная пресса, может стать беспрецедентным из-за возмутительных фактов, вскрывшихся в ходе расследования и вызвавших большой резонанс в обществе.
Итак, в сентябре 2015 года на Вячеслава Симоненко, бывшего топ-менеджера ГК "Мерлион", и членов его семьи было организовано покушение на убийство. Ночью двое мужчин в масках забросили в дом Симоненко в подмосковном Красногорске бутылки с зажигательной смесью. Начался пожар. Лишь по счастливой случайности обошлось без жертв. Симоненко написал заявления в полицию, Следственный комитет и прокуратуру Красногорска. Однако уголовное дело тогда возбуждать не стали. И это не единственное покушение на предпринимателя, еще один инцидент произошел возле ресторана в Одинцово.
Добиться расследования Вячеславу Симоненко удалось лишь в феврале 2020-го. Была изменена территориальность изучения материала, его передали из области в столицу. Дело открыли по двум статьям: покушение на убийство (ст. 30 и ст. 105 УК РФ ч. 2), а также умышленное уничтожение имущества (ст. 167 УК РФ ч. 2). Как писали СМИ, был установлен один из поджигателей дома Симоненко, он написал явку с повинной и дал показания на начальника службы безопасности "Мерлион" Бориса Левина. Правоохранители задержали совладельцев предприятия Алексея Абрамова, Владислава Мангутова, Олега Карчева, а также Бориса Левина.
Весьма интересная деталь, на которую также обратили внимание СМИ: в ноябре 2020 года суд продлил на три месяца сроки ареста совладельцев "Мерлиона" и Левина. С ходатайствами о продлении сроков содержания под стражей обратилось следственное управление СКР по Северо-Западному округу столицы. В ходатайствах говорилось, что обвиняемые в совершении особо тяжкого преступления обладают значительными финансовыми возможностями и связями для противодействия расследованию. А дальше события начали развиваться по парадоксальному сценарию. Сначала обвиняемому Карчеву изменили меру пресечения на домашний арест, потом выпустили из СИЗО Мангутова и Абрамова. Затем под домашний арест был переведен из тюрьмы Левин. Как такое стало возможным? Почему обвиняемые в особо тяжком преступлении оказались на свободе? И каким образом удалось затормозить расследование?
Между тем, отчаявшись найти справедливость, Симоненко организовывает пикеты и обращения к депутатам и сенаторам. Всеми способами потерпевший пытается обратить внимание на существующую проблему и просит защитить семью и его самого, так как считает, что их жизнь подвергается опасности. Он направляет обращения руководителям различных силовых структур: председателю Следственного комитета РФ, директору ФСБ, главе Верховного суда, директору Федеральной службы войск национальной гвардии, Генеральному прокурору. Однако особых подвижек в расследовании не наблюдается. Как писали СМИ, со слов руководителя юридической компании Кирилла Качура, представлявшего в Совете Федерации позицию Вячеслава Симоненко, пострадавшему постоянно поступают сигналы, что покушения на него будут продолжаться. Угрозы идут и в адрес давших показания свидетелей, на них стали возбуждать уголовные дела. Некоторые свидетели под колоссальным давлением, как утверждает Качур, были вынуждены отказаться от своих показаний на обвиняемых, другие устояли.
Вероятно, неспроста именно это дело рассматривалось на экспертной сессии, где обсуждались поправки к закону о жестоком обращении с человеком. Сенатор Елена Афанасьева сообщила следующее: "В Совете Федерации создана рабочая группа по подготовке законопроекта против пыток. Большая часть жалоб поступает в отношении сотрудников внутренних дел самого разного уровня и при самых разных обстоятельствах. В том числе и применение насилия над свидетелем, чтобы он отказался от своих ранее данных показаний. В декабре в Госдуму был внесен законопроект о внесении изменений в УК РФ, где дается определение понятиям пытки. Это любое действие, когда лицу умышленно причиняется сильная боль, страдания, физические или нравственные, чтобы получить от него или третьего лица сведения или признания".
"На мой взгляд, это тоже в некоторой степени пытка - когда человека чуть не убили, но никто не занимается тем, чтобы наказать виновников этого преступления, - продолжает рассуждать Афанасьева. - А если ненаказание преступника - чей-то умысел? Тогда надо понять, чей это умысел, почему так происходит, в чем заинтересован кто-то, чтобы это дело развалить? И, на мой взгляд, обычно в таких делах, наверное, тоже есть какие-то свидетели. Если есть свидетельские показания, то надо изучить их. А менялись ли эти свидетельские показания? А если они менялись, то почему они менялись ни с того ни с сего? Оказывалось ли в этом случае давление на свидетелей для того, чтобы они свои показания отозвали? Применялись ли пытки к этим свидетелям?"
Осталось только дождаться, когда этими вопросами зададутся правоохранительные органы.
- Все, что я прошу, - это организовать объективное расследование и направить дело по итогам этого расследования в суд для рассмотрения его по существу, - сказал на заседании экспертной сессии Вячеслав Симоненко.
"Симоненко необходима государственная защита. Только общественный резонанс, контроль Александра Бастрыкина даст шанс довести это дело до конечного пункта... Я думал, меня в профессии мало уже чем можно удивить, но этому делу удалось", - подчеркнул член Совета при президенте РФ по правам человека адвокат Шота Горгадзе.
В задачи средств массовой информации не входит решать, кто виновен в покушении на убийство предпринимателя и его семьи, однако общество вправе ожидать, что в ситуации справедливо разберутся следствие и суд. Вопрос в том, почему в данном случае этого до сих пор не случилось. Нет никаких сомнений в том, что такие истории нельзя оставлять без внимания, потому что они дискредитируют правоохранительную систему в целом, подрывают уверенность в неминуемости наказания преступников и наносят колоссальный ущерб экономической ситуации в стране.