К мифу Питера Пэна обратился режиссер Роман Феодори, давно зарекомендовавший себя лучшим на наших просторах сказочником. Незабываемы его красноярская "Алиsa" и "Хроники Нарнии". В Екатеринбургском ТЮЗе семь лет идет "Русалочка". Практически той же командой, что создавала этот спектакль, придуман и "Питер Пэн".
Дружба с девочкой Венди, вокруг которой обычно и кружатся воспоминания о книге Джеймса Мэтью Барри, в "Питере Пэне в Кенсингтонском саду" возникает в самом конце спектакля. Сфокусирован же он на той повести, которая не стала хрестоматийной.
В ней юные английские леди бродят по прекрасному саду, наполненному волшебными звуками и диковинными обитателями. Их наряды и высокие прически напоминают о викторианской эпохе, но делают это так ненавязчиво, что в этом мире трав, ветвей, прудов и птиц создается полная иллюзия вневременности. Женщины мечтают о своих будущих детях. Их письма-мечты превращаются в трепещущих белых птиц - тех самых, которыми до рождения, как известно благодаря Барри, когда-то были все дети. Среди этих мечтательниц и Мать Питера Пэна, она просит о необыкновенном мальчике, которому она отдаст всю свою любовь.
Этой любовью и проникнут спектакль, ведомый музыкой Евгении Терехиной и стихами Дарьи Верясовой в исполнении музыкального квартета на авансцене (хормейстер - Александр Жемчужников). Мальчик Питер приходит в этот мир птицей с белоснежными ангельскими крылами, которые сначала поддерживают четыре актера, окутывая его заботой и нежностью. Но мальчик стремительно взрослеет, начинает бегать, прыгать, немножко хулиганить, освобождаясь от нитей поддержки и опеки. И, когда мать выходит из комнаты, выпархивает в окно.
И оказывается в том самом саду, в котором гуляла его мама. Но он, как выясняется, населен волшебными существами, о которых она не подозревала. Питера Пэна подхватывают птицы и феи. Этот мир прекрасен, но отнюдь не лучезарен - он, скорее, даже сумрачен, потому что Питеру не суждено вернуться в мир людей: мама, не дождавшись его, закрывает окно и отдает свою любовь другому ребенку.
Но не пересказ истории мальчика "серединка на половинку", не человека - не птицы, определяет этот спектакль. Он соткан из чувств: надежды, ожидания, счастья, обретения, нежности, доверия, волнения, неуверенности, страха, радости. Они сплетаются как в настоящей жизни. Так же в этом спектакле сплетена и работа постановщиков.
Театральный язык Феодори неотделим от сценографии его постоянного художника-соавтора Даниила Ахмедова, которую дополняют то теплый, то загадочный, то тревожный свет Тараса Михалевского и минимальный, но выразительный видеоконтент Яны Новиковой.
Особое место в спектакле принадлежит хореографии Татьяны Багановой и ее танцовщикам из труппы "Провинциальные танцы" - ломкая, но при этом женственно-мягкая пластика украшает спектакль. Попасть в его прекрасные фантасмагорические сны, где тревогу все же побеждает теплый свет, взрослым хочется, пожалуй, даже больше, чем детям.