Интересен политический аспект. "Гражданская сила" была определяющей категорией для Евросоюза. То есть конфликты, даже самые острые, должны были решаться политико-дипломатическим путем. Получается, что Европейский союз отказывается от традиционного для него подхода. Главный вопрос - как это повлияет на перспективы европейской интеграции.
Справедливости ради отметим, что в феврале и начале марта европейские политические деятели довольно активно пытались воздействовать на ход событий. Это произошло после полной бездеятельности в конце прошлого - начале этого года, когда Европа делегировала всю работу США. Представители нескольких стран - прежде всего Франции и Германии, но и некоторых других - посещали Россию, чтобы предотвратить начало боевых действий. Правда, усилия направлялись не на то, чтобы разрешить противоречия вокруг Донбасса, то есть убедить обе стороны пойти на сближение позиций. Снижения напряженности хотели добиться именно от России. По уверениям европейских представителей, они склоняли к гибкости и Владимира Зеленского, но никаких осязаемых последствий из этого не проистекло. Европейцы с самого начала исходили из того, что в конфликте есть правые (Украина) и неправые (Донбасс и Россия). Отсюда и специфика дипломатии.
Как бы то ни было, сейчас все это уже неактуально. Заявления Борреля фиксируют то, что и так понятно уже давно: отношения России и Европы пребывают в фазе по сути военного противостояния. И целью является военная победа.
Европейская интеграция - продукт военно-политических катастроф, которые постигли Старый Свет в первой половине прошлого века. Две мировые войны принесли Европе многочисленные бедствия и лишили ее центральной позиции в международных делах. В 1945 году появилось твердое желание избежать такого впредь. Процесс экономического объединения под эгидой постепенно наращивавших свое влияние европейских институтов должен был решить две задачи. Во-первых, раз и навсегда ликвидировать угрозу новых войн между ведущими европейскими державами, прежде всего Францией и Германией. Во-вторых, сложить воедино потенциал западноевропейских стран для сохранения их международного влияния. К концу пятидесятых годов, когда возникло Европейское экономическое сообщество, способность даже самых крупных европейских государств по отдельности воздействовать на мировую повестку резко сократилась.
Эти задачи решались при помощи умелого сочетания политических и экономических инструментов. Главное заключалось в том, что Европа принципиально отказывалась от военной силы как способа решения каких-либо внутренних проблем. И это подразумевало изменение политического менталитета, поскольку ведущие европейские нации на протяжении всей своей истории отличались пристрастием к экспансионизму и высокой степенью агрессивности. Касалось это всех, но в первую очередь, конечно, Германии. Вопрос внешней безопасности (все-таки шла холодная война) решал американский "патрон", и это всех устраивало. Западная Европа, естественно, несла часть бремени, но основная ответственность лежала на США, что позволяло Европейскому сообществу укрепляться и развиваться в мирных условиях внутри большого противостояния. И эта "матрешка" играла решающую роль для европейского благополучия - и в экономическом, и в геополитическом смысле.
С концом мировой конфронтации исчезла внешняя угроза, и перед Европой открылись возможности для экспансии. Но не стало и прежнего баланса - внутренний мир для себя под крышей старшего товарища, отвечавшего за внешний контур в рамках противостояния сверхдержав. Невоенные формы влияния, блестяще зарекомендовавшие себя в сообществе, стали основной его политики вовне. Пропускаем этап роста напряженности, связанной с тем, что в России продвижение евроатлантических институтов нормативно-политическими способами воспринималась все равно как экспансия недружественной силы. В результате сформировалась сегодняшняя ситуация, когда Евросоюз пришел к выводу, что на Украине нужна военная победа.
Европа на глазах перестраивается на военные рельсы. Это снова происходит в координации с США, но именно Старый Свет на передовой - сначала в экономических, а теперь и в настоящих боевых действиях. Понятно, что основная причина тут - российский фактор. Однако понятно, что прежним Европейский союз уже не будет. Ремилитаризация началась. В авангарде как раз Германия, которая по понятным причинам дольше всех воздерживалась от возвращения на исторически более привычную траекторию - державы с мощной военной традицией. Но сейчас прежние ограничения снимаются. А именно эти ограничения, повторюсь, стояли у истоков европейской интеграции после Второй мировой войны. Какой станет впредь эта самая интеграция - один из наиболее важных компонентов будущего развития Европы и мира.