Она признала, что роман сильно выходит за рамки того, чего обычно ждут от итальянской литературы: в нем чрезвычайно коротка дистанция от трагического до смешного, но нет рефлексии героя, философских обобщений и возникающих на каждом шагу культурных референций. Роман Соррентино подобен своему главному герою, не звездному, но профессиональному певцу Тони Пагоде: его тоже можно на любом месте оставить и через какое-то время начать с того же места без запинки.
Впрочем, итальянец остается итальянцем: конечно, неаполитанец Тони чувствует себя как рыба в воде в стихии сладкозвучных неаполитанских песен, философски смотрит на реалии в виде политической коррупции и не может от себя убежать и в Бразилии. Да и референции при желании найти нетрудно: в своем предисловии кинокритик Антон Долин сравнил "Правы все" с "Божественной комедий": Неаполь оказался для Тони Пагоды его личным адом, далекая Бразилия - чистилищем, а Рим, куда он вернулся, - едва ли не раем, в котором он обрел даже Беатриче (причем с тем же именем).
Редактор-составитель серии, в которой вышла книга, музыкальный журналист Борис Барабанов напомнил также, что для Соррентино, режиссера чрезвычайно музыкального, очень важны референции к современной для его поколения (р. 1970) музыки. Причём музыки в России относительно малоизвестной. По признанию Бориса, он уже неоднократно ставил плей-лист романа, закодированный в виде QR-кода в конце книги, на домашних вечеринках, и это неизменно вызывало интерес его друзей.
Не меньший интерес вызвала и другая книга, презентованная двумя часами позже, - биография не нуждающегося в представлениях Адриано Челентано, написанная с необычной точки зрения: его родным племянником Бруно Перини. Книга так и называется - "Мой дядя Адриано".
Как заметил участник презентации, музыкальный журналист Андрей Бухарин, в СССР Челентано был телевизионной иконой, но о нем никто практически ничего не знал - хотя бы потому, что англоманствующие музыкальные журналисты не понимали по-итальянски. И, естественно, мимо них полностью прошла телевизионная карьера Челентано, чуть не приведшая его в публичную политику. Немудрено, что такой неожиданностью оказался для них в конце девяностых - нулевых новый образ повзрослевшего и обретшего глубину Челентано.
Взгляд племянника Бруно, разумеется, совершенно иной. В том числе и поездки дяди Адриано в Россию, в которых он сам принимал участие. Он очень субъективен - но этим и интересен. Что подтверждает и читательский спрос.