Александр Абрамович, вы работали в институте, занимались наукой. Как вдруг стали переводчиком фантастических романов?
Александр Грузберг: Я очень люблю читать. Причем эта любовь у меня с детства. Моя мама говорила, что, когда родился Миша - это мой старший брат, - он взял в руки молоток, он инженер, изобретатель, а Саша - книгу. С самых малых лет я читаю. Родители не получили образования. Мама окончила один класс, папа - три. Но он очень любил книги. Жили мы в Одессе, очень бедно. Но каждый месяц папа брал меня, и мы ходили с ним по книжным магазинам и покупали одну книгу. Дома садились за стол и вместе читали ее. У меня это получалось быстрее, и я торопил папу. Он не верил, что я прочел, и просил пересказать. А как-то раз, уже после войны, папа купил четырехтомный словарь Ушакова, и я его читал. Потом, через много лет, преподаватели в университете изумлялись: как так, есть студент, который знает Ушакова?! А переводчиком я стал случайно. В 1970-х меня попросили перевести книгу с английского, и я справился.
А что это была за книга?
Александр Грузберг: Эдгар Райс Берроуз "Земля, забытая временем". В те годы в Перми была небольшая книжная толкучка. Здесь доставали книги, так как они были страшным дефицитом. Одним из участников этой тусовки являлся Раис Зарипов, сварщик с завода им. Ленина. Он безумно любил фантастику. И притащил Берроуза. А я знал тогда английский в пределах, чтобы сдать экзамен в университете. Когда же окончил вуз, стал забывать его. Но тут стало интересно самому почитать книгу автора, написавшего о Тарзане. Обложился словарями и перевел за несколько месяцев. Это был мой дебют в самиздате. Отдал рукопись Раису, а он вскоре принес мне "изданную" книгу. Иностранной фантастики тогда практически не было, и мы заполняли эту пустоту самодельными изданиями.
Как в то время издавали книги, ведь явно не в типографии?
Александр Грузберг: Раис Зарипов брал мои переводы. Печатал их дома на машинке, ровно шесть экземпляров. Больше не получалось из-за технических ограничений. Потом переплетал их, тоже сам. Один экземпляр оставлял себе, второй отдавал мне, остальные отправлял в Ленинград некому Климову. Там был центр советского самиздата, откуда он расходился по всей стране. Новинки мы тоже получали из Ленинграда. В то время я перевел, а Раис издал много книг. И Шекли, и Азимов, и Андре Нортон, и другие. Уже в 90-е годы я встречал книги, вышедшие в солидных издательствах в моем переводе, но фамилии переводчиков были указаны другие. Мы же в самиздате не писали, кто перевел, вот и выдумывали издатели, так как не знали, кто работал. Самиздат - это же для души, о деньгах тогда никто не думал.
А сколько всего книг выпустили вы с Раисом Зариповым?
Александр Грузберг: Точно не скажу, никогда не подсчитывали, полагаю, что несколько сотен. Между прочим, две из них хранятся сейчас в музее фантастики швейцарского города Ивердон. Это "Гадкие лебеди" Стругацких и еще какая-то, не помню.
Как в вашей жизни появился "Властелин колец"?
Александр Грузберг: Я уже переводил фантастику, причем книги брал в Москве, в библиотеке иностранной литературы. Туда фантастика зарубежная поступала. Я смотрел, заказывал то, что выбрал, и книгу высылали в Пермь посылкой, на микропленке. Мой друг Александр Лукашин распечатывал ее, и я садился за перевод. И как-то наткнулся на Толкина, The Lord of the rings. Почитал, понравилось. Начал переводить. Две тысячи страниц от руки написал. В 1976 году увидел ее в библиотеке, в 1977-м ее прислали на фотопленке в Пермь, и я начал перевод, а в 1979 году она уже вся полностью вышла в "издательстве" Зарипова. Книги, семь томов, выпускались по мере готовности несколько лет.
А когда вы стали профессиональным переводчиком?
Александр Грузберг: Уже в 90-е. Стало появляться все больше работы. Я не хотел уходить из пединститута, но переводы начали занимать много времени. Перешел на полставки, потом на четверть, потом на одну десятую. До 75 лет работал в институте. Всего у меня пять научных книг и более 50 статей. А переводов гораздо больше. Сотен пять различных произведений перевел - и рассказы, и романы, и эссе. Почти все они стоят на полках у меня дома. Причем сейчас многие хорошо знакомые читателям авторы издаются в новых переводах, и я этим занимаюсь. Например, Майн Рид. Только в Перми в 80-х годах вышло 26 его томов. Но сейчас выяснилось, что его в то время безжалостно резали, а все советские издания печатались по книгам, вышедшим еще в XIX веке. Тогда их переводили с французского, хотя Майн Рид писал на английском. Но переводчики английским не владели. При этом из книг выбрасывалось все, что не относилось к приключениям. Оставались только скачки, стрельбы, засады и прочее. А ведь Майн Рид писатель-романтик. У него на приключения отводилось совсем немного. Но любовные линии, переживания героев - все это убиралось. В советское время сокращались рассуждения о Боге, например. Сейчас же начали издавать Майн Рида в полном виде.
Когда ваша первая книга вышла в официальном издательстве, а не в самиздате?
Александр Грузберг: "Конные варвары" Гарри Гаррисона. Это из серии приключений Язона дин Альта. Это случилось в начале 90-х. Я был ошеломлен, увидев ее в магазине. Связался с издательством, уточнил, что это мой перевод. Мне даже не ответили.
Фантастика пошла потоком, и многие книги в моих переводах. Истории приключались тогда всякие. Издал один молодой человек Андре Нортон в моем переводе, пять книг, а платить не желает. У меня же был знакомый издатель, явно с криминалом связанный. Он выпустил Балларда "Затонувший мир" моей работы. Будучи в Москве, зашел к нему и сообщил, что перевод мой. Без лишних слов вытащил из кармана деньги и отдал мне. Я ему потом сказал про издателя книг Андре Нортон. Того вскоре привезли, слегка помятого, и он без разговоров оплатил мои переводы. В то время не злоупотребляли договорами.
Каких авторов вы открыли для читателей Советского Союза, России?
Александр Грузберг: Толкин, конечно, Дэвид Брин, Эдвард Смит и другие. Самая первая моя книга, которая вышла не в самиздате, но и пока не в официальном издательстве, была "День, когда пришли триподы" Кристофера. Мне ее заказал известный любитель фантастики Борис Завгородний из Волгограда.
А потом, в начале 90-х, заказы пошли потоком. Все как полагается, с указанием переводчика. Но свою фамилию я ставить не хотел. Как так, серьезный ученый, выходят труды по языкознанию, и вдруг фантастика. Решил выбрать псевдоним. Передо мной лежала газета, я читал в ней статью моей дочери Юли, она уже работала журналистом. А заметка была подписана "М. Романова". Это означало - мама Романа, ее сына. К тому времени был уже внук Арсений, и я выбрал псевдоним "Д. Арсеньев", то есть дед Арсения. Так и ставили.
Вы при переводе добавляете что-то от себя? Ведь построение фраз различается на русском и английском.
Александр Грузберг: Переводчик обязан передавать мысли автора так, как он задумал. Конечно, когда за это берется поэт или писатель, он фактически создает новое произведение. По мотивам первоисточника. Когда я делал самиздат, мог позволить вольности, но сейчас все строго, держусь в рамках автора книги.