Наверное, поэтому его городские пейзажи, серии о героях русского рока и другие работы есть в коллекции Третьяковской галереи, в ММОМА, в Европейском доме фотографии в Париже, альбомов с его фото вышло уже несколько десятков, число же персональных выставок давно перевалило за полсотни.
Одна из них, трилогия "Москва - Париж - Вена", в которую вошли снимки из путешествий фотографа по европейским столицам и из московских съемок конца 90-х, проходит сейчас в Мультимедиа Арт Музее в рамках "Фотобиеннале-2022".
У Мухина на первом месте всегда - человек. Часто одинокий, почти всегда - молодой. Но в разных концах света разный, и двигаясь по залам выставки, даже если не смотреть на разделы-названия городов, то все равно понимаешь, что ты перешел из одного города в другой. Понимаешь через атмосферу снимка, движение.
Москву конца 90-х мало с чем спутаешь. К обшарпанной стене переулка у Тверской приделана доска с надписью "Ресторан Скандинавия", слева бабушка, торгующая сиренью, в центре кадра - парень в белой рубахе, с галстуком, задутым ветром за спину. Вот молодые обнимаются на фоне строящегося дома в лужковском барокко, вот снова парочка, мимо которой идет понурый дядя, за ним девушка, гордо развернувшая плечи. Девушки на дискотеке, выхваченные каждая в своём порыве... Время тут видно не через стены, а через бурное движение - людей, характеров, эмоций, даже глаз. Каждый снимок многофигурен, объемен, полон жизни, каждый образ драматичен, ярок, неповторим, как поэтическая строка.
- Дождь и ветер, унылые люди, которые сопротивляются ветру, - вспоминает Мухин свой приезд в Париж (туда он приехал в 1999 году на грант Министерства культуры Франции). - Париж был не такой, как в кино, как его описывает Гюго...
Но атмосфера города при этом все равно никуда не делась и Мухин подпал под нее. Избежав при этом фокусировки на узнаваемых архитектурных символах города, хотя на одном кадре сквозь дождь все же видна в отдалении Эйфелева башня - но тут больше смотришь на выгибаемый ветром зонт парижанина. Для того, чтобы показать город, оказывается достаточно показать его жителей. Они движутся по улицам в ладно скроенных пальто и черных перчатках, элегантно танцуют, держа на отлете сигарету, с вызовом смотрят в небо и сверху вниз на Париж - наверняка с той же Эйфелевой башни, судя по ограде за спиной.
Вена на фоне этой романтики выглядит слегка чопорно, на снимках дамы в белых платьях, бульвары залиты иллюминацией, всюду какое-то умиротворение...
Все это, фактически - хроники начала века, но у Мухина, создававшего их двадцать с лишним лет назад, они не смотрятся застывшим монументом своему времени. Может быть, потому, что на снимках сплошь молодые люди - влюблённые, куда-то несущиеся, что-то кричащие, целующиеся, забывая обо всем. Какими бы те времена ни были - эти люди не дадут нам о них забыть.