Обозреватель "РГ" провела в своем Telegram-канале стрим - интервью с артистом, которого называют "русским Тимоти Шаламе", и публикует самые интересные места из этой беседы.
Марк, мы с вами все равно не обойдемся без сравнения с Тимоти Шаламе, поэтому давайте быстрее с этим покончим и перейдем к вашему творчеству. У меня есть такая форма во время стримов - я задаю вопрос и предлагаю вам четыре варианта ответа, а вы выбираете и объясняете, почему. У меня будет два вопроса, связанных с Тимоти Шаламе.
Первый - Какой ваш любимый фильм с Тимоти Шаламе? И варианты: 1) "Назови меня своим именем"; 2) "Дюна"; 3) "Красивый мальчик"; 4) будущий фильм "Вилли Вонка".
Марк Эйдельштейн: Я отвечу: будущий фильм "Вилли Вонка", потому что я его еще не видел и "докопаться" не до чего.
Второй вопрос - в чем вам нравится (если вас не раздражает такое сравнение) быть похожим на Тимоти Шаламе? 1) загадочность; 2) худоба; 3) повышенный интерес со стороны девушек; 4) хороший актер.
Марк Эйдельштейн: Худоба (смеется).
Переходим к вашему творчеству. Как считаете, с какого фильма лучше начинать знакомиться с актером Марком Эйдельштейном?
Марк Эйдельштейн: Учитывая то, что у меня всего три работы в кино, то наверное, со "Страны Саши", потому что в фильме я - такой, какой есть на самом деле. Саша - это 90 процентов Марка Эйдельштейн. В сериале "Смычок" все равно я пытаюсь что-то играть, раскрыть в себе какую-то отрицательную сторону. А в "Стране Саше" я попытался, наоборот, вытащить из себя все то искреннее, что во мне есть.
Напомню читателям, что "Страна Саша" в прокате с 14 июля. В онлайн-кинотеатрах - с 18 августа. Я читала, что вы перед тем, как сниматься в "Стране Саше", специально брали уроки рисования. Это вы сами решили или режиссер Юлия Трофимова попросила?
Марк Эйдельштейн: Это прекрасный режиссер Юлия Трофимова придумала. Она нашла мне отличного педагога. Мы занимались с таким художником, как Эгон Шиле, потому что так видели Сашу: он любит Шиле и пишет так же. И я сначала перерисовывал картины Шиле по трафарету, потом пытался копировать его штрихи. Читал статьи, что Шиле пишет линиями, не отрывая руки... И в какой-то момент у меня стало это получаться. У меня был блокнот, который мне подарила продюсер - Катя Михайлова, и я, когда мне было грустно, садился где-нибудь на улице и пытался писать натуру.
Почему Саша выбирает героиню актрисы Марии Мацель? Вообще между девушками ему выбрать трудно, они разные, плюс мама, которую играет Евгения Громова, пытается быть сыну как подружка. И как определиться?
Марк Эйдельштейн: Хороший вопрос, потому что с момента выхода "Страны Саши" мне стали писать девочки в соцсетях, внимания появилось очень много. И самые часто повторяемые комментарии - это: "Почему ты выбрал Женю?", и когда я интересуюсь откуда возникает такой вопрос, они говорят: "Нам кажется, что мы - Лиза", героиня Алисы Тарасенко. Спрашиваю почему, а они отвечают, что просто Женя такая неуловимая, воздушная. И я занимался тем, что поднимал девочкам самооценку, говоря: "В смысле? Это про самоощущение, про то, как вы себя чувствуете". А Саша выбирает Женю, потому что это сложнее, недоступнее.
Не потому, что Лиза такая боевая, берет инициативу в свои руки, и многие девушки, начитавшись разных книг, сейчас так себя ведут. А Женю нужно опекать, она болеет, она не рвется навстречу?
Марк Эйдельштейн: Не знаю, как это у других, но у меня в жизни так работает: чем сложнее, тем интереснее. Если есть какая-то травма, которую нужно проработать - супер. Если есть комплекс незащищенности - я бы хотел защитить. Я думаю, это связано с тем, что есть желание из мальчика вырасти в мужчину, а мужчина чувствует себя таким, когда он рядом с женщиной. А если девушка супервластная, нет ощущения, что я ей нужен. А нужным быть хочется.
Поговорим про сериал "Смычок". Вы как научились играть на скрипке? Специально для этого проекта?
Марк Эйдельштейн: Я играл на скрипке пять лет, а потом ее разбил, потому что надоело, так как это было не совсем мое желание, а моих родителей. Но я понимаю основы этого инструмента.
Два человека, которые любят авторское кино - вы и Александр Цой - режиссер "Смычка" - делают сериал, который далек от этого направления. Тем не менее, вы попытались что-то такое в него вложить, плюс еще поднять проблему наркотиков и кладменов...
Марк Эйдельштейн: Важно понимать, что мы работали в копродукции с Фондом Сокурова, и это - их первый опыт, связанный с индустрией сериалов и платформами. Фонд Сокурова до этого только дебютами занимался. К нам приходил даже Александр Николаевич. Я, когда он со мной познакомился, даже не понял, что это - он.
Мы просто снимали, а к нам часто подходили люди из Петербурга, спрашивали, что и как. И подходит какой-то очень обаятельный старичок, говорит: "Ну как вам снимается?", я говорю: "Да, нормально снимается, клево выглядите кстати". А у него рубашка была крутая. И он спрашивает: "Ну а как вам Петербург?". И я отвечаю: "Петербург мне не очень сейчас нравится, потому что меня возят в автобусе, и он мне кажется каким-то одинаковым". И у Александра Николаевича так изменился взгляд, он смерил меня взглядом от головы до ног и переспросил: "Значит вам кажется одинаковым Петербург?". Я говорю: "Честно говоря, да". Он спросил: "А вы откуда?". Я сказал, что Нижнего Новгорода". Он задал вопрос "А Нижний вам одинаковым не кажется?". Я говорю: "Да нет, не кажется, вы что?". А потом мне сказали его ученики, что это был Сокуров. Но самое замечательное, что на "шапке" (конец съемок фильма - прим. автора) он подарил мне большой красный гид по Санкт-Петербургу.
А про авторское в сериале "Смычок"?
Марк Эйдельштейн: Я очень верил, что мы снимаем что-то среднее между авторским кино и сериалом, хотя это очень тонкая грань. Но, мне кажется, что мы сохранили наше общее авторское высказывание. Саша Цой снимал это как авторское кино, мы делали огромное количество дублей, он очень все подробно прорабатывал по принципу "петелька-крючочек". Мы разбирали мотивации, первый, второй и третий планы, позволяли себе длинноты, он нас не торопил. Но все-таки Start - это платформа, и на монтаже нужно было создавать калейдоскоп событий. В итоге - послевкусие от работы - мы все сделали правильно, и Start, в свою очередь, тоже.
На самом деле, я как критик очень люблю такие киносериалы, но их мало, кто воспринимает, если говорить о большой зрительской аудитории. Есть, например, сериалы "Идентификация" или "Замершие" - мы недавно смотрели этот первый сериальный опыт Адильхана Ержанова на фестивале сериалов "Пилот"...
Марк Эйдельштейн: Вот вы посмотрели "Замершие", а фильм "Штурм" Адильхана - это лучшее из того, что я смотрел в последнее время. Я был на премьере в "Октябре". Всем советую посмотреть это кино. Оно настолько тонко, точно, лаконично. Это моя мечта - поработать с Адильханом, я даже написал ему об этом в соцсетях.
Он ответил?
Марк Эйдельштейн: Да. Просто: "Спасибо, очень приятно". Ну а что еще он может ответить?
Подумала о том, что "Штурм" в этом году в январе был, в Роттердаме, а мы с вами познакомились в феврале в Берлине, где состоялась премьера "Страны Саши". Какие у вас были ощущения от первого зарубежного фестиваля?
Марк Эйдельштейн: Это был мой первый фестиваль в жизни вообще. У меня было ощущение какой-то абсолютной сказки, потому что я никогда не был в Берлине, а мне всегда хотелось там побывать. Я очень люблю фильм "Шум и ярость в Западном Берлине". Я знаю самый большой техно-клуб в мире - Berghain. Он, к сожалению, оказался закрыт, когда я туда доехал. Но помню это ощущение, когда въезжаешь в Берлин. Было очень сложно туда добраться, мы застряли с Машей Мацель в Стамбуле, когда нам делали прививки, у меня были проблемы с визой - греки мне отказали, и я за два дня сделал немецкую. То есть в итоге вся поездка была волшебное стечение обстоятельств. Когда я вышел из машины в центре Берлина, меня накрыло чувство эйфории, и оно продолжалось до того момента, пока я не посмотрел на себя на экране.
Вы себе не понравились?
Марк Эйдельштейн: Я себе был отвратителен. Просто я первый раз, по сути, смотрел на себя в "длинной дистанции", и это, наверное, большой навык объективно оценивать себя.
У вас же и до этого были работы в кино.
Марк Эйдельштейн: Да-да. У меня уже к тому времени был "Первый снег" Наташи Кончаловской, но там - небольшая роль. Это была моя работа, я больше волновался за партнершу Юлю Шульеву. Так сложилось, что почему-то там я на себя не смотрел, потому что чувствовал: на мне нет ответственности за кино. А в "Стране Саши" наоборот: на мне - ответственность, потому что я в каждом кадре. Ну как мне не надоесть зрителю? Тем более берлинскому, который смотрит фильм с субтитрами. Каково было мое счастье, когда я смотрел по сторонам в зрительном зале и видел, что никто не сидит в телефонах. И как я был рад, когда в первый раз услышал, что люди смеются. Помню, выхожу из кинотеатра, ко мне подходят люди и говорят мне что-то на немецком. Отвечаю им: "Danke, danke", не понимая, о чем они говорят. Но люди улыбаются, и я хватаюсь за голову и думаю, что надо учиться, совершенствоваться, надо становиться лучше. Но потом я посмотрел фильм в "Художественном" и, в принципе, меня все устроило.
О фильме мнения довольно неплохие, иногда от него ждут чуть-чуть больше, но на самом деле, это такая трогательная история первой любви, люди просто иногда забывают, как это бывает, поэтому это мешает восприятию. Тем более - не у каждого сейчас в голове первая любовь и поиск себя.
Марк Эйдельштейн: Недавно я познакомился с режиссером "Подельников" Евгением Григорьевым. Это произошло в театре Фоменко. Я не знал, кто он. Просто ко мне подошел какой-то человек с интересной внешностью, взял за руку и говорит: "Спасибо тебе", я говорю: "За что?", он отвечает: "За "Страну Сашу". Я благодарю, а он продолжает: "Погоди, я хочу сказать тебе конкретные вещи. Спасибо тебе за кино про нормальных людей, такого в России практически нет".
В каких еще проектах мы вас увидим? Читала, что вы снимались в "Праведнике".
Марк Эйдельштейн: Не знаю, когда он выйдет - может быть в этом году или в начале следующего. Это фильм Сергея Владимировича Урсуляка, где я снимался прошлым летом. Это было после "Страны Саши", съемки шли параллельно со "Смычком". "Праведник" - очень серьезная работа - военный фильм про то, как Александр Киселев спасал евреев во время Великой Отечественной войны. В фильме две главные роли. Одну играет Александр Яценко. Вторую - я.
Вы в одном из интервью сказали, что мечтали бы сниматься у Гаспара Ноэ.
Марк Эйдельштейн: Да! Гаспар Ноэ в кино - это как Достоевский в литературе. Когда читаю Достоевского, со мной что-то происходит не просто на эмоциональном, но на физическом. Гаспар Ноэ делает примерно то же самое, он своим визуальным рядом влияет на мой организм, клетки моего тела меняются от того, как он выставляет свет, как он монтирует, как у него играют артисты. И это большая редкость!
Благодарим онлайн-кинотеатр Start и компанию "Вега Фильм" за помощь в подготовке эфира в Телеграм и этого материала.