Только что вышедшая "Во имя Воскресения и Победы" Андрея Панкратова - о славном прошлом России в пороховой дымке столетий и при этом актуальна для очередного переломного момента истории. Она - о новом религиозном искусстве, но с уважением к древнему канону. О таинстве сюжетов монументальных мозаик народного художника России Василия Нестеренко, однако без искусствоведческой зауми. О чудесах и силе веры - при неизведанной неисчерпаемости глубин человеческого духа.
Непривычна и эта беседа, где главный герой книги не только отвечает, но и спрашивает.
В. Нестеренко: Андрей, ты родился после войны, но я заметил какую-то особую, личную, что ли, интонацию в строках про Великую Отечественную.
А. Панкратов: В 41-м мой отец, недобирая пару лет до призыва, пошел на завод и те 1418 дней, порой по 20 часов в сутки, собирал знаменитые "сорокапятки", противотанковые пушки. Рвался на фронт, отказывали: больно ладно работал. Как и всю оставшуюся жизнь на том же "почтовом ящике" в Горьком. Хорошо помню, как дома он выточил из дерева точь-в-точь автомат Калашникова и с ним я играл в "Зарницу". И как смотрели мы по черно-белому "Рекорду" (батя всё время что-то паял в нем) кино про войну. А 9 мая всегда было торжественней, чем конфетно-сказочный Новый год. Как-то, вернувшись из "Артека", прочитал письма (они есть в книге) деда и дяди, погибших в первых же сражениях подо Ржевом. И поразила не обреченность, а какое-то боговдохновенное спокойствие и уверенность в победе. В честь дяди, кстати, меня и назвали. Бабушка Тоня была очень набожной: в избе портреты мужа и сына в гимнастерках всегда окружали образа, горела лампадка. А у другого деда Александра, партсекретаря на знаменитом заводе "Красное Сормово", вместо иконы в углу висел портрет Сталина. Потом в Казанском университете, осваивая профессию журналиста, в каникулы ходил в походы "по следам войны", и она - через архивы, фронтовые газеты, живые рассказы - материализовывалась наяву. Так что, Василий, стоит ли нашему поколению подсовывать переписанную историю, пытаться опорочить подвиг предков?!
В.Н.: И в моей семье все разговоры с детства были про войну. Про немецких солдат, которые сами боялись эсэсовцев, про облавы. Про повешенных прямо на улицах маленького украинского городка. Про бабушку, которая наивно прибежала в комендатуру жаловаться на немца, укравшего серебряную ложку, - хорошо, что всё обошлось. Облетающие от грохота канонады листья для кроликов собирали тут же, под бомбежкой. Мама и ее старшие сестры, пережившие оккупацию, рассказывали про загадочную мамалыгу вместо хлеба. Так часто, что упросил как-то приготовить. Лучше бы не пробовал… Да, про наше поколение - верно, но что случилось дальше?
А.П.: Нарушилась передача смыслов и истин "из рук в руки". Кроме фильмов, песен, книг, по большей части хороших и настоящих, было личное общение с участниками войны. Мы, еще студентами, случайно прикоснулись к трагедии 2-й ударной армии. Но когда разобрались, включились в реабилитацию сражавшихся под Мясным Бором, очищение их памяти от ярлыка предателя Власова. Я пробивал в "Комсомолке" одну из первых публикаций на эту тему. Важно самому дойти до сути. Это человечески затратнее, чем кликнуть из интернета фейк, перекинуться в вотсапе пошлым анекдотом... Чем и пользуются на том и этом берегу, стремясь не просто вытравить память (начиная с варварского сноса бронзовых солдат), - вызвать смятение в душах, изменить сам образ мыслей. Вместо поиска информации, удобного приобретения знаний опутавшую нас Cеть научили ловко упаковывать злонамерения, фальшивые ценности, отучать анализировать... Малознающими, но главное - слабовольными, неверующими легче манипулировать из заокеанско-компьютерного далека. Хотя неверующими в этом ряду как-то странно звучит?
В.Н.: Как раз не странно. Поиск истины - это ведь соотношение знания и веры. Всё ли, многое ли мы можем объяснить в этом мире строго научными выкладками? Вот что всё-таки заставило "Великого хромца" Тамерлана со своими несметными полчищами повернуть вспять от Москвы в 1395 году? Как в смутном 1612-м всего 300 русских конников у Крымского брода погнали восвояси армию лучшего полководца Европы? Кто помог выстоять наспех собранным дивизиям Красной армии в подмосковных лесах, прямо на месте, где сейчас воинский собор, зимой 1941-го? Историки помалкивают, я попытался дать свою, живописную версию ответа на вековые загадки. Сила ведь в правде! А Бог всегда с теми, кто из века в век противостоит злу и несправедливости. Какова философия воинского храма? Это Воскресение. Вера в великий инстинкт народа, в его духовное призвание. Никакой собор никогда не строится как памятник. Он для людей. А в смертельной драме войны, в восхождении к ежедневному подвигу дух проявляется особенно явственно. И важно было показать это от зарождения нашей цивилизации до сегодняшнего дня. Ты вот это почувствовал?
А.П.: Именно, Василий, почувствовал. Какие бы смыслы и символы ни были заложены, храм - дом молитвы. Об ушедших праведных наших воинах. Об Отчизне, столько пережившей из века в век. Но главная молитва, конечно, о мире. И я даже представить не мог, как соединить здесь религиозный канон и само посвящение мемориала Великой Отечественной? Тебе предстояло придумать совсем новый язык духовной живописи. Как показать битвы в храме? И удивительно, что чисто батальных сюжетов... попросту нет. Россия, как заметил поэт, начиналась не с меча. Хотя на стенах - дружинники, стрельцы, гренадеры, уланы, казаки, бомбардиры, славные полководцы великой державы. Но без всякого "Гром победы, раздавайся...". И есть, например, "нулевая мировая" - неоднозначная Крымская война и трагическая для нас Цусима. Этот храм надо чутко рассматривать. И глядя, например, на размыслительную сцену благословения перед походом Димитрия Донского Сергием Радонежским, понимаешь, что, как писал Лев Гумилев, на Куликово поле пошли рати москвичей, владимирцев, суздальцев, а вернулась рать русских. Для того, чтобы это скопище людей стало единым этносом, не хватало одной детали - общей исторической судьбы, которая воплотилась в коллективном подвиге, в свершении, требующем сверхнапряжения...
В.Н.: А пасхальный май 1945-го? Не расплата ли это за время антихриста? Подобно тому как Пасха Новозаветная есть исход из ветхого человека в человека нового - христианина, так и Великая Победа - исход русских людей из своего греховного состояния в новых людей, победителей всемирного зла, которые сделали первый шаг на пути покаяния за грех богоотступничества и цареубийства, понеся неимоверные страдания во время войны. Только как донести это до пришедших в храм? Как написать аллегорию Великой Отечественной? Так возник "Реквием" на западном фризе. Где совершенно конкретные солдаты и офицеры (брал некоторые типажи с архивных документов) превращаются в обобщенный портрет того поколения победителей, а потом наши защитники одной большой неисчислимой армией удаляются в глубь времен, к горизонту своего бессмертия. Но над ними - наши святые и небесные заступники. Там же, в западной части храма - Богоматерь с младенцем...
А.П.: ...которая всегда оберегала Россию в самые тяжелые моменты. Когда казалось - всё, не выдержим.
В.Н.: Но случалось чудо. Конечно, в парадигме обычного существования. А для истинно верующих - совершенно закономерный итог. Поэтому чудотворные наши иконы проходят в храме сквозь целые эпохи, великие события и здорово, что в книге можно не только увидеть их, но и узнать историю явления. Кстати, напечатан шикарный фолиант, что тоже необычно, в нашей типографии на отечественной меловке. Вообще, получился удивительный симбиоз специальной, точно передающей замысел художника фотосъемки, изящной допечатной подготовки пяти сотен иллюстраций и очень насыщенного, написанного доступным, современным языком текста. При этом это абсолютно научно-просветительский труд, ведь использовано 350 библиографических источников?
А.П.: Куда больше. Но это и понятно - столько сюжетов, героев, персонажей на почти семи тысячах квадратных метров мозаик этого храма. И я свидетель этой грандиозной работы: все нужно было создать не просто за считаные 19 месяцев, но, мыслимое ли дело, когда самого собора... не было. Художественное убранство творилось параллельно с возведением его стен. А, скажем, самый большой (300 кв. метров) в православном мире образ Спаса Нерукотворного тебе надо было вписать тютелька в тютельку в... несуществующий купол.
В.Н.: Поэтому и пал выбор на мозаику, расписать традиционно не успели бы. Более 200 художников-мозаичистов под моим руководством воплощали утвержденное художественным советом. И, конечно, был постоянный, но, можно сказать, ускоренный творческий поиск. Часть его так и осталась в эскизах, которые можно теперь увидеть только в этой книге... Я убежден, что сам воинский храм, о котором грезил почти три века назад создатель Черноморского флота, генерал-фельдмаршал Григорий Потемкин, дан нам в это трудное время для укрепления воли и сплоченности и вышедшая книга - тоже неслучайна. Очень бы хотелось, чтобы ее не только пролистали. И молодые, и совсем невоцерковленные. Помнишь, как у Высоцкого: "...значит, нужные книги ты в детстве читал"?! Книга большая, настоящая энциклопедия Русского мира, но кто сказал, что путь к истине легок, а воспитание души обходится без трудов?
Главный храм Вооруженных сил РФА.П.: Как и путь к своему, личному Храму. А теперь есть место, где каждый солдат Великой Отечественной известен! В базе данных храмового комплекса - 33 млн участников. И есть впечатляющий Главный храм Вооруженных сил, Патриарший собор Воскресения Христова. Куда можно прийти просто так, не в праздник. Походить, подумать. И помолиться. За своих.