Еще до начала встречи бросилось в глаза: немаленький конференц-зал Храма-на-Крови был переполнен, а люди все шли и шли. Те, кто не смог протиснуться в зал, сидели и стояли в холле, при том что информации о творческой встрече просочилось немного. И второе - Анну сопровождали телохранители. Ее, много лет работающую на линии фронта, в сугубо тыловом городе Екатеринбурге охраняли, поскольку некие анонимные обитатели специально созданного по такому случаю телеграм-канала предложили гостью "поджечь прямо в конференц-зале" или "хотя бы устроить уникальный перформанс" - "любая, пусть даже самая мелкая пакость против нее будет расцениваться как подвиг". Но мелких пакостников, готовых на большой "подвиг", так и не нашлось. На саму Анну эта новость ожидаемо не произвела впечатления, а те, кто пришел, выражали благодарность, плакали, когда она читала свои стихи, и задавали вопросы.
Их оказалось много, едва ли не больше, чем прозвучавших стихотворений. Сперва они были личными, а потом, все отдаляя горизонт, стали экзистенциальными. Как не бояться смерти? Смогут ли вновь приспособиться к мирной жизни вернувшиеся с войны? Там, на передовой, верят в победу, когда против нас ополчилось полмира? Мы с украинцами уже никогда не будем братьями, как раньше? Анна старалась отвечать честно, без пафоса и многословия. Видно, она и сама для себя уже искала ответы. Странное впечатление: хрупкая, нежная, юная, воплощенная муза поэзии, которая в последние годы чаще надевает бронежилет и каску, чем платье и туфельки, вдруг стала ответственной за оглашение правды, необходимой всем.
…Совпадение, но в тот же вечер после встречи с Анной Долгаревой я попала на репетицию нового спектакля в народном театре драмы имени Григория Гецова (коллектив работает в ДК железнодорожников и в этом году отметил свой 105-й день рождения). Премьера постановки "Я все хочу исправить" назначена на середину ноября, а пока Сергей Мажаров, автор пьесы, исполнитель одной из главных ролей и режиссер, собрал "своих" зрителей, чтобы услышать первые отзывы, важные для дальнейшей работы, - да, в театре так принято.
Все совпадения, как водится, не случайны. Вот и будущий спектакль - о событиях на Украине. Пьеса написана два года назад, но стала только актуальнее. Это история невозможной, но состоявшейся встречи двух русских солдат во время боев на Саур-могиле. Только ополченец Петр Федорович Марченко с позывным Мазай ведет свой бой в 2014 году, а сержант Красной Армии Василий Харитонович Семенов - в 1943-м. В финале, прикрывая друг друга, они палят из автоматов по наступающим.
- Это чьи фашисты идут, твои или мои?
- Да какая разница! Мы победили, и вы победите!
Но прежде был тяжелый и честный разговор о том, как вышло, что сегодня воюют не с общим врагом, а друг с другом два некогда братских народа. Кто и зачем этого хотел, кто и почему допустил? Как быть, если сегодняшний солдат не знает, какой должна быть его Победа, и где тот условный рейхстаг, где он сможет расписаться? Вопросы, задаваемые в спектакле, неимоверно сложны, но ответ на них следует найти, иначе нам не победить, не исправить историческую ошибку, за которую теперь платят кровью.
- Мы все хотим исправить. Мы верим в победу, как в Бога. Верить сложнее, не верить проще. Да только вера - она ведет за собой, а с безверием, как в проруби, - не знаешь, куда прибиться, - говорит герой Сергея Мажарова.
Автор за свои слова отвечает: его Мазай одет в тот самый потрепанный камуфляж, в котором в далекие девяностые тогдашний боец Свердловского ОМОНа Мажаров воевал в Чечне.
В вечер трудных вопросов и ответов у меня возник свой, безответный. Почему встречу с поэтессой проводит епархия в зале своего храма и народ стеной стоит, чтобы послушать важного для него человека, а напротив в полной тишине и безлюдье прозябает огромный киноконцертный театр "Космос", городское учреждение культуры? Почему спектакль о Донбассе ставят в самодеятельном театре, а прочие бюджетные-государственные в эти же дни отметились премьерами "Трех толстяков", "Маскарада" и "Анны Карениной"? Почему фотовыставку о событиях на Украине привозят в Екатеринбург донецкие студенты? Про выставку художников, отразивших перемены в мире, кто-нибудь что-то слышал? Документальные фильмы, снятые в пекле СВО и показанные на недавно прошедшем фестивале "Россия", где-то можно сейчас посмотреть?
Подобные вопросы задает в своем блоге и Захар Прилепин, только уже в масштабах страны, рассказывая о посвященном спецоперации поэтическом вечере ZOV, состоявшемся в Москве (орфография автора сохранена): "Долго это еще продлится? Можно ли распространить мобилизацию (хотя бы культурную) - и на культурные институции тоже? Можно хотя бы с них отчет спросить о проделанной за полгода работе в этом направлении? Где? Все? Остальные? У которых это - непосредственная задача и профессиональная деятельность?"
Возможно, ответ дал режиссер Валерий Тимощенко, автор представленного на фестивале "Россия" очень непростого для восприятия фильма "Донбасс. Резервный полк" о простых людях разных профессий, ставших солдатами в 2014-м.
- Ни один канал пока не выразил готовность показать нашу картину, - с горечью признался Валерий Тимощенко. - И еще, оказывается, это опасная тема для тех, кто снимает такое кино, и не только там, где прилеты, но и здесь, в мирной жизни. Мы не вписываемся в культурную повестку.
"С твоим талантом стыдно спать, еще стыдней в годину горя красу долин, небес и моря, и ласку милой воспевать… - еще в середине позапрошлого века укорял Поэта некрасовский Гражданин и восклицал: - Но нужно, нужно нам граждан! Но где ж они?.."
И все же запрос на изменение культурной повестки есть, люди перестают понимать корпоративное молчание служителей муз при нарастающем грохоте пушек. Некрасова бы почитали, что ли. Из школьной программы.