Добираться до Языковки - это кошмар и жуть. 12 км по снежным полям и оврагам. Прошел снегопад. На улице минус 28! Дорога под силу снегоходу да "уазику". На них и возят Геннадию Викторовичу хлеб. Да и воду возят. И все что попросит: комбикорм для овец и курочек, колбаску для закусочки.
Геннадий Викторович на особом положении. Он единственный и последний в некогда цветущем селе Языковка.
Раньше в Языковке было 30 домов, а в соседнем селе работали колхоз, школа и клуб. Но со временем колхоз закрылся, люди разъехались по городам, и в Языковке осталось лишь три дома, два из которых превратили в дачи. Новый год Никифоров встречал, как и последние 15 лет, в одиночестве. Срубил елочку. Нарядил как смог. А тут и телевизор с двадцатью каналами. Это везде в области. Как президент поздравил по московскому времени, так и спать уложился. Тяжело ему одному хозяйство вести. 8 барашков, 26 курочек, три кота и две собаки: Пират и Чайка. Третья убежала от такой жизни.
Чтобы добраться к Викторычу, мне пришлось напроситься в экипаж к пожарным. Их шеф Хамзя Аширов как раз собирался проверить печное отопление в Языковке. На своем личном "уазике" между прочим. 130-й экипаж несет службу верно. Тушат пять пожаров в год. А больше и не бывает.
- Потому что профилактика! - говорит Хамзя.
Спасибо пожарным и главе сельского поселения Наталье Вилковой. Я бы тут на лыжах и за месяц не добрался. Или волки съели.
Наш "уазик", который рыл снег с ревом бизона, услышали издалека. Пират и Чайка закружились от предвкушения новых запахов, а сам хозяин вышел на крыльцо. Вот он, пенсионер Геннадий Никифоров, - скромный, улыбчивый. Только нос наперекосяк: говорят, в молодости сильно дрался.
- Ну, проходите, гости, - зашамкал пенсионер. - Чем богаты...
- Да ладно, Викторыч, корреспондента тебе привез, не скромничай! - басил Хамзя. - Да печное отопление проверить не мешало бы!
После того как собаки отлаялись, мы пробрались в горницу. У пенсионера оказалось аж три печи: русская, голландская и длинная, как труба. В двух горел огонь. В русской греются коты, а потом все в саже приходят в постель к Викторычу. Вот он и не топит ее из гигиены. Зато в двух других весело потрескивали головешки. В "зале" стоял велосипед - как средство коммуникации с внешним миром. Но только в летнее время.
- А сейчас я на лыжах, - говорит Геннадий, - если дороги заметет. Чего тут: до продмага 12 километров.
А возле телевизора под елкой коробки с лекарствами. Я грешным делом подумал, что неплохо бы отшельнику поллитровочку прихватить.
- Ты что! Он не пьет! У него давление!
- Ну почему же, - отвечает бодро пенсионер. - Второго февраля у меня юбилей - 65! Я бы принял. Ты услышал меня, Хамзя?
Тут и глухослепонемой услышит.
- Тяжело тут жить одному?
- По-всякому бывает. Но я доволен. Встаю рано. Хозяйство. Курочки вот в морозы перестали нестись. А барашки нормально холодрыгу переносят. Топлю сразу две печки. Да газ ребята в баллонах привозят. Еда есть. Вода... Вот с водой беда. Из речки черпаю. Два колодца были, да обрушились. Снег таю для чаю. По весне, когда тина пойдет, вся надежда на сельсовет. Пускай колодец отремонтируют!
- Так денег-то нет!
А тут выяснилось, что одна федеральная телекомпания проявила интерес к пенсионеру Никифорову. Деньги сулили немалые.
- Вот и съезди на передачу, а они пусть колодец отремонтируют, - советует Хамзя.
- Ни за что! Я тут вырос и со своего дома не поеду никуда!
- Так на время...
- Ни-ни!
Пошли смотреть хозяйство. Пират и Чайка, уже привыкшие к гостям, сопровождали. Сначала Викторыч насыпал курам. Те неспеша слетели с насестов. А потом он зачерпнул ведро и насыпал его в овечью кормушку.
- Вы там, это, близко не ходите. Они у меня пугливые. Думают, что опять цыгане приехали за бараниной.
Тут действительно орудуют цыгане. Рвут металл с крыш. Тащут, что плохо и хорошо лежит. Пока участковый приедет, а их и след простыл. Да и приедет участковый, когда зимой дороги нет? Один раз пытались утащить барашка у нашего пенсионера. Собаки не дали. Умные.
Бараны шли за Викторычем как за вожаком. И видно было, что он тут главный. И в глазах его было счастье. Настоящее. Да он за своего барана голову сложит!
- Так вы счастливы в одиночестве?
- Как же в одиночестве? У меня и курочки, и собачки. И с барашками разговариваю. Да и телевизор. Мне тут хорошо.
- А таблетки?
- Таблетки сестра поставляет. Хотя все хуже и хуже.
- А если совсем плохо станет?
- Тут и похоронят.
- Так вы счастливый человек?
- Почти. Вот бы колодец наладить...
Счастье не бывает односторонним. Еще Ломоносов говорил: где прибыло, там и убыло. Пенсионер Никифоров как бельмо на глазу у местной администрации. Не сказать, что там на него зуб точат. Но посудите сами: десятки раз ему предлагали переселиться из заброшенной деревни в благоустроенную квартиру. Со всеми благами. Ну не хочешь квартиру, занимай любой дом - с газом между прочим. Перевезем твой скот вместе с курицами. Бесплатно. Ни в какую!
Электросети каждый год ездят чинить провода по бездорожью. Хлеб, вода, продукты. А если, не дай Бог, неотложка? На лыжах такие фортеля не проходят.
Бывал я в Норвегии, там тоже живут люди в одиночестве. И им на берег холодного моря привозят все - вплоть до шампанского на Новый год. Обслуживают, ухаживают, полный соцпакет. Так что же - и у нас в отдельной сельской местности появился настоящий европейский социализм?
Да. Не появился, а он есть. Россия - социальное государство.
- Я буду возить ему еду и воду, - говорит глава Живайкинского сельского поселения Наталья Вилкова, - потому что каждый волен жить там, где он захочет.
- А вот единственный грейдер для расчистки снега вы направите к пенсионеру Никифорову или чтобы детишки на школьном автобусе не опоздали на урок?
Вопрос повис в воздухе. Да я сам не знаю на него ответа. Никифоров самодур? Нет! Он не хочет покидать место силы своих предков. Да! Он приносит своими "хотелками" вред остальным? Да! А "хотелки" его законны? Да! Да! Да!