"Представьте себе слоеный торт. Так многоэтажки здесь сложились друг на друга". Что увидела корреспондент "РГ" в эпицентре турецкого землетрясения

Кахраманмараш

Жизнь в Кахраманмараше поделилась на "до" и "после" землетрясения. Представьте себе слоеный торт. Так многоэтажки здесь сложились друг на друга.

По проспекту Malatya-K.Maras Yolu мебельный магазин Sirikciler, где все столы и стулья перевернуты. Здесь пострадавших нет. Только кошка, которую вытаскивают из-под дивана.

Рядом в автосалоне Zeybek Motors хоть и посыпались стеклянные витрины, а машины из салона никто не угнал. Мародеры в Кахраманмараше не замечены.

Быстро возводится один палаточный лагерь за другим. И цвет палатки почему-то всегда белый, хотя чай здесь наливают черный. Этот знаменитый турецкий чай в стеклянном стакане "бардак". К нему раздают бесплатно восточную выпечку.

Прошло 6 дней, или 144 часа. Подножье хребта Восточный Тавр, на котором стоит Кахраманмараш, пострадало больше всего. Население самого города - больше 1,5 миллиона.

Турецкие спасатели Arama Kurtarma и агентство по чрезвычайным ситуациям AFAD работают, сохраняя спокойствие. Ковшом экскаватора разгребать завалы нельзя, ведь между плитами могут быть уцелевшие! Как и подъемным краном - им тоже нужно работать с большой осторожностью. А лучше всего - в перчатках или голыми руками. Техники и людей всегда мало, сколько бы ни привезли. Тысячи домов, и на каждый нужен один кран и один экскаватор.

Трехэтажное здание по бульвару Haydar Aliyev вмиг превратилось в одноэтажное. Рядом Бенгюль Аутдин, на вид ей лет 50. Рыдает, бросается на глыбы бетона и торчащую арматуру. Спасатели ее оттаскивают. Где-то под завалами ее пожилой отец. Другие женщины немые от боли, в черном трауре. Но все поддерживают ее! Ведь есть надежда, что он еще жив под завалами.

- Baba, Baba! (отец - прим. "РГ"), - кричит не своим голосом Бенгюль.

Говорят, чтобы достать одного человека из-под завалов, требуется минимум пять часов работы. Спасатели и волонтеры взбираются на разрушенное здание и скидывают вниз кирпич за кирпичиком. Вокруг полно помощников - простые турецкие мужчины.

Женщин не берут в помощь, но я лезу. Камни под ногами шаткие, все неустойчиво и плывет. Держу равновесие. Рюкзак только мешает, бросаю его в сторону. Сдвинуть даже маленький с виду кусок бетона невозможно. Засучив рукава вместе со спасателями, отрываем кусок от стены. Железные прутья опасно торчат во все стороны. Скинули вниз глыбу размером с велосипед. Куртка тут же стала белой от пыли. Рукам больно. Мне дали перчатки.

Экскаватор идет на нас и ковшом загребает строительный мусор. Мог и зацепить. Какие меры безопасности, не до этого. Страшно гремит отбойный молоток. Представляю, что этот звук слышат те, кто под завалами. Для них это звук надежды. Хватаю металлическую балку - она даже не дрогнула. В отчаянии отступаю.

Малыш Али нашел свою старую тетрадку и вырывает листочки, чтобы развести костер. Поленья давно закончились, люди сжигают шкафы и диваны, чтобы согреться. В Турции в этом году аномально холодно, и это вдобавок к землетрясению. Вместе с Али ищем его любимого плюшевого мишку. Ура, нашли!

Земля продолжает содрогаться. Новый толчок - балла на три. На это уже мало кто обращает внимание. Лишь бы найти своих, лишь бы были живы! Родные ищут родных, соседи - соседей по лестничной клетке, их жилье и все накопления канули в строительный мусор. Все понимают, что если спасатели готовят покрывало или черный мешок - значит, кого-то достали из-под обломков уже бездыханным. Вот несут зловещий черный пакет, тело уже опознали - это 44-летний Эмиз Айдын.

Шансы найти живых тают на глазах. Но смирение мусульман перед волей Всевышнего поражает. Турки - сунниты. Стойко приняли весь удар стихии на себя. И верят, что все восстановится!

Государственный банк припарковался на передвижном брендированном автобусе. Так у людей появились хотя бы наличные.

Когда темнеет, спят целыми семьями, по пять, шесть человек, в машине. В тесноте - не обиде. Это я здесь одна. Ужинаю в одиночку на улице возле костра. А переночевать пустили на фабрику, с мусульманскими женщинами. Ложимся на пол, на голый кафель. Нашлось и для меня одеяло. Но тут входит молодая турчанка с ребенком и упаковкой памперсов в руках. Не задумываясь, отдаю им. Все вместе легли на полу. Проваливаюсь в сон - от волнения толком не ели и не спали несколько дней. Теплый душ только снится...

Хатай

С трудом уговорила таксиста за 4000 лир отвезти меня туда, в самую южную и пострадавшую провинцию Турции. Регион Хатай принадлежит туркам только с 1939 года, а до этого под кем он только не был! Даже существовал как отдельное государство. Его столица - Антакья, и она под охраной ЮНЕСКО. Но землетрясению это оказалось безразлично, больше нет и не будет прежней Антакьи…

Таксист высадил меня на Hatay Antakya Otogari. Это главный автовокзал, точнее то, что от него осталось. Он стал местом жительства для тысяч людей. Они внутри и снаружи здания, прямо на перроне и возле билетных касс.

В аренду машины не найдешь, прыгаю на скутер. Только на нем и можно объехать километровые пробки на выезд из города. И на двух колесах легче объезжать разломы после землетрясения на асфальте. Где-то здесь, в Хатае, образовалась глубокая трещина, говорят, метров в 25 - но кто проверял?

Самые большие разрушения в городском районе Армутлу, где находится центральная площадь Хатая. В развалины превратился район Дефне - разрушено 80 процентов зданий.

- Пожалуйста, сделай наш голос услышанным во всем мире, - поворачиваюсь и вижу турка с мокрыми глазами.

Салим Куш похоронил за неделю 25 родственников. Двоюродных братьев и сестер, дядю, племянников… Но держится! И крепко стоит на ногах. У него крупный бизнес в Турции и в России, и вообще он живет на две страны, поэтому прекрасно говорит по-русски. Смотрю налево - и правда, "Куш маркет", направо - "Куш Оглу Апарт". Его фамилия вокруг.

Всех выживших членов семьи он отправил в Анталью, туда, где море и спокойствие. Жену Ретиве, всех ее сестер и теток. А средний сын Махмед срочно приехал в Антакью - помогать своим. Он живет в Москве, там получил блестящее образование и женился.

Салим Куш уверен, что его город восстановят, ведь вчера президент Турции был здесь, в Хатае, и пообещал это сделать.

- Правительство очень помогает. Везут еду и воду. Возьмите и себе бутылочку, - протягивает мне. - Я тоже сделаю, что смогу. Сейчас вот развожу людей, доставляю продукты.

Салим Куш приглашает зайти к нему домой. Покосившийся на бок дом, весь в паутинах от трещин. Балкон первого этажа упал прямо на BMW хозяина.

Мы поднимаемся на третий этаж в его квартиру. Картина такая: картины и часы упали, вещи из шкафов выпали, а зеркала разбиты.

Дом стоит на высоком холме, а рядом роскошный сад и оливковая роща. Гектары гранатов и мандаринов. Салим Куш и в России занимается фруктами, даже имеет несколько ресторанов турецкой кухни. С 1993 года жил в Москве, потом переехал в Краснодар. Ему там очень нравится, потому что климат похож на Турцию. По-моему, он одинаково любит и родину, и Россию…

По всей стране приспущены флаги. До 12 февраля в Турции объявлен общенациональный траур.