Это первая режиссерская работа Лазарева. До этого он блестяще восстановил "Поминальную молитву" Горина-Захарова. Но это все-таки восстановление чужого спектакля. Здесь - свой.
Работа Лазарева абсолютно профессиональна. Мощное режиссерское высказывание. Вся команда сработала мастерски. Простую и одновременно очень сложную, постоянно трансформирующуюся декорацию придумала Ольга Никитина, и она же - замечательные костюмы. Умный, точный свет поставил Евгений Виноградов. Николай Парфенюк написал красивую, в меру ностальгическую музыку. Михаил Колегов и Антон Лещинский поставили правильную пластику.
Множество режиссерских придумок. Каждая сцена решена по-своему. Ощущение, что спектакль делал опытный мастер.
Но самое главное, что сделал Лазарев (и что, кстати, крайне редко получается у постановщиков этого сложного произведения) - понятно, ради чего поставлено. Ясен посыл нам, зрителям. Причем, как бывает в хороших спектаклях, каждый вычитает свой посыл, но что-то вычитают все. Я всегда мечтал (и мечтаю) поставить булгаковскую "Кабалу святош" и никогда не понимал тех, кто ставил "Бег". Мне представляется это произведение совершенно неподъемным. От того еще и интересней, когда режиссер "Бега" добивается успеха.
Для меня это спектакль - анализ степени отчаяния, до которой может дойти русский человек. Булгаковский "Бег" - история отчаяния разных людей. Постановка очень нервная, спокойных героев здесь практически нет. Все находятся на грани (за гранью) нервного срыва, и все по-своему пытаются его пережить.
Прежде чем мы скажем про мощные актерские удачи, заметим, что единственная проблема этого густонаселенного спектакля, которую я заметил - это актерские работы. Персонажей много - и все важны. И если, например, Александр Карнаушкин, Елена Степанова, Павел Капитонов превращают свои эпизоды в портреты людей, то так получается, увы, не у всех. Если Станислав Тикунов из своей роли делает трагический бенефис, а Сергей Пиотровский - не столько человека, сколько образ главнокомандующего, то есть, к сожалению, актеры, которые выходят, чтобы сказать текст и уйти. Не буду называть фамилий, но если спектакль тормозится, то только из-за актерских неудач. Увы, не только в эпизодах.
Зато есть три абсолютно выдающиеся актерские работы. Три взгляда на жизнь, которая кажется бессмысленной. Три мужских выхода из бессмысленности жизни.
Игорь Миркурбанов (Хлудов) - невероятная работа. Миркурбанов играет боль. Если угодно - разные грани человеческой боли, которая заставляет Хлудова быть то жестоким, то мягким, то больным... Уже написали, что во втором акте Миркурбанов играет человека, который перенес инсульт. Может быть... Но здесь не логика болезни, здесь - метафора: человек, растерзанный собственной болью. Миркурбанов не играет того, кому плохо, кто страдает, скажем, от болезни. Нет! Он играет того, у кого нет жизни, кто живет вне жизни, без жизни, живет просто потому, что смерть не приходит. Очень мощная работа!
Как и у Максима Аверина (Чарнота). Его герой переживает отчаяние весело, с надеждой. Чем хуже жизнь - тем больше поводов для веселья, иначе помирать, что ли? Но вдруг... это великое актерское вдруг... глаз становится печальным, из него катится слеза. Как, например, в сцене прощания с Люськой (очень глубокая, точная, замечательная работа Анны Якуниной). И мы понимаем, что трагедия живет внутри этого человека, он просто не открывает ее ни для кого и даже - а, может быть, в первую очередь - не раскрывает для себя. Очень объемный, интересный для разгадывания характер.
Я смотрел, как Андрей Леонов создает на сцене Парамона Корзухина - сволочь, который отказался от собственной жены, позера, человека бессовестного - и думал: "Неужели этот же самый актер играет Тевье - молочника - практически идеал совести и искренности?" Причем исполняет Леонов обе роли почти без грима. Это и называется, наверное, искусство перевоплощения. Самое поразительное в роли Корзухина - для меня, - что этот мерзкий человек актеру Леонову интересен. Он не изобличает его, а исследует. Поэтому интересно смотреть. Это не шарж, но живой человек.
Без сомнения, Александр Лазарев поставил самый ленкомовский спектакль из всех, что вышли после смерти гения. Почему-то мы стали считать, что Захаров - чуть ли не режиссер музыкального театра, но собственно музыкальных постановок у него не так уж много. Для меня уникальность Захарова - это глубокий смысл в красивой, интересной обертке. Это когда тебе интересно смотреть спектакль, ты понимаешь, что режиссер тобой, зрителем, интересуется, но при этом есть какая-то важная, необходимая мысль, и, главное, воздух спектакля, его атмосфера после того, как гаснет свет, - никуда не девается, остается в тебе.
Александр Лазарев идет именно этой дорогой. Мы не будем заниматься глупостями и сравнивать его с Захаровым, понятно, что Марк Анатольевич, как всякий гений, вне сравнений. Но здорово, что выбрана именно эта, ленкомовская дорога. В череде спектаклей, которые могут выходить (или не выходить) на любой сцене, поклонники театра ждали чего-то именно ленкомовского.
Спасибо, дождались.
Александр Лазарев сразу заставил относиться к себе как к режиссеру всерьез. И ждать продолжения. Очень хочется, чтобы оно было.