Но предпремьерный показ состоялся чуть раньше - в Волгограде. Мы поговорили с создателями спектакля.
Башмет против Запада
Юрий Абрамович, как для вас сегодня звучат мелодии, связанные с военной темой?
Юрий Башмет: Когда мы готовились к концерту в Волгограде два года назад, я окунулся в океан песен военных лет. Какие-то знал с детства, но оказалось, их гораздо больше. Это отдельный пласт в нашей культуре. В сегодняшние непростые дни эта тема получила новый импульс. Лучше бы его, конечно, не было. Но и для живописи, и для поэзии и музыки это своеобразный форсаж. Культура всегда реагирует на такое.
После Сталинграда великий немецкий композитор сочинил очень красивое произведение "Метаморфозы". А на последней странице партитуры там прописан похоронный марш из Третьей симфонии Бетховена. Штраус дал рабочее название "Реквием по погибшей Германии". Значение этой победы было огромным.
Полагаю, в вашей семье тоже были свои фронтовики.
Юрий Башмет: Конечно. Например, воевал отец моей жены. Войну прошел и мой дедушка. Он служил в пехоте. У него был хороший голос, но с одесским акцентом. Ему говорили: "Ефрейтор Башмет, запевай!" И он пел "Катюшу" с какими-то немыслимыми интонациями, под это они маршировали. Я сам брал у него интервью на камеру, дед мне исполнял песни. Он считался пропавшим без вести, но через год все-таки объявился. В День Победы дедушка всегда брал меня на парады.
Мы не хотим терять нашу историю, не хотим, чтобы до правнуков она доходила в искаженном виде. Когда мы с юношеским оркестром готовились к исполнению Блокадной симфонии Шостаковича в Санкт-Петербурге, провели первую репетицию. Я подумал: надо ребятам рассказать о создании этой музыки. Но как-то не успевал. Так неделя прошла. А потом в личном разговоре выяснил, что даже в 10-11 лет они уже все об этом знают, все понимают.
Это выступление для российского зрителя и слушателя. А есть ли у вас что донести западной аудитории?
Юрий Башмет: Многовато я, Гергиев, Мацуев выступали там, пытаясь доказать, что мы часть одной большой европейской культуры. Пусть теперь пользуются третьим сортом! Они продолжают приглашать, но мы молчим. Это тихие санкции с нашей стороны.
Агуреева: В каком бы положении ни была твоя страна - это твоя страна
Для Полины Агуреевой это не первый опыт в режиссуре. Автор этих строк лично видел, как требовательно она подходила к репетиции, пытаясь добиться идеальных интонаций от актеров.
Полина, почему все-таки выбор пал именно на роман "Солдатами не рождаются"?
Полина Агуреева: Произведение Симонова удачно подошло к 80-летию победы в Сталинградской битве. Для меня это не умозрительное событие. Основная мысль спектакля - чувство Родины, сопричастности событиям. И трагическим, и светлым, и ошибкам, и победам. Но сопричастность всем своим существом. И книга Симонова об этом. Очень честная, она не затирает проблемы. В ней нет ура-патриотизма, а есть одна очень важная вещь, которой сейчас не хватает живущим в наше время. Это настоящее чувство Родины. Для персонажей это понятие не девальвировано, оно живое. Это для них константа. В каком бы положении ни была твоя страна, это твоя страна. Это главное отличие того времени от нашего. У меня болезненные ощущения в связи со всеми этими событиями сегодня.
Есть ли лекарство от этой боли?
Полина Агуреева: Мне кажется, русский человек чувствует себя звеном в исторической цепи событий. Я хотела бы чувствовать себя сопричастной не только к Сталинградской битве, но и к монголо-татарскому нашествию, Крещению Руси, блокаде Ленинграда. Мы много говорили об этом на репетициях. Мне бы не хотелось спектакля к дате. Хочу говорить о людях, жертвах, ошибках и любви к Родине.
Когда начали репетировать, мы поняли, что этот материал - тест на подлинность. Никак нельзя сфальшивить, уйти в пафос, ложную сентиментальность. А как это сделать нам, не прошедшим ад? Значит, надо идти через сострадание. Потому что есть память - есть человек. Нет памяти - нет страны. Есть прекрасный фильм "Возмездие" у Александра Столпера, он тоже по второму тому "Живых и мертвых". Там играет Анатолий Папанов, прекрасный артист. И степень подлинности у всех воевавших просто зашкаливает. Но они играют в другом темпоритме, чем мы сейчас. Нашей задачей было сделать современный спектакль.
Одна из самых больших удач - это музыка Валерия Воронова. Он почувствовал материал, что человек парадоксален. Музыка чувственная и не пафосная. Я благодарна удивительной команде актеров, которые самоотверженно репетировали в течение двух месяцев по 15 часов в день. Мы ходили на Мамаев курган, к дому Павлова, руинам мельницы. Все стало живым для нас.
В обществе есть раскол по поводу современности. Не бросают ли разногласия тень на еще недавно неделимое прошлое?
Полина Агуреева: Этот материал не может сыграть человек, который говорит, что ему стыдно быть русским. Это был один из критериев в выборе актеров. Какую бы ты ни занимал позицию относительно сегодняшней ситуации с ее трагическими событиями, это недопустимая фраза. Ни для Симонова, ни для Никулина, ни для Гердта, ни для Тодоровского, чьи фильмы мы в огромном количестве посмотрели. Для них было бы трагедией, если бы они услышали, что людям стыдно быть русскими, потому что их поколение отдавало жизни за то, чтобы эта русскость осталась.