Как рассказывает член Ассоциации юристов России Юрий Подольский, дело о банкротстве данной компании рассматривается уже около пяти лет - с 2018 года. В 2020 году к субсидиарной ответственности был привлечен директор компании - гражданин Ш. Однако позднее конкурсный управляющий и один из кредиторов заявили требования о привлечении к субсидиарной ответственности некоего Эдуарда К., который, как предполагают истцы, и руководил на деле всеми процессами.
Арбитражные суды отклонили иск. Однако Верховный суд России не согласился с позициями нижестоящих инстанций. "Назначение номинальных руководителей приводит к извлечению выгоды реальными контролирующими лицами из своего недобросовестного поведения, что недопустимо. Поэтому суды обязаны не допускать возложение всей полноты субсидиарной ответственности исключительно на номинальных директоров, - говорит Юрий Подольский. - В данном деле судьи Верховного Суда посчитали, что суды не дали надлежащей оценки доводам заявителей о том, что Ш. был номинальным руководителем должника, между тем без этого вынесение законного и обоснованного судебного акта невозможно. Вместе с тем судьи указали, что сам по себе факт наличия у должника номинального руководителя не делает конечного бенефициара бизнеса автоматически надлежащим ответчиком. Если статус Ш. как номинального директора будет доказана, суды должны предложить ему раскрыть фигуру реального руководителя, и только в том случае, если он откажется это сделать, возложить субсидиарную ответственность на него".
По его словам, вопросы о том, является ли руководитель должника номинальным, возникают в судебной практике постоянно - дела, в которых суды исследуют соответствующие обстоятельства, исчисляются многими сотнями, если не тысячами.
"Номинальными руководителями становятся самые разные люди, - продолжает член АЮР, партнер адвокатского бюро "Юралс Лигал" Юрий Подольский. - Иногда это родственники или друзья бенефициаров бизнеса, готовые довериться близкому человеку. В других случаях в категорию номинальных руководителей попадает менеджмент среднего звена или даже рядовые сотрудники, рассчитывающие на карьерный рост либо на лояльность со стороны работодателя. Нередки и ситуации, когда "номиналами" становятся лица откровенно маргинальные, готовые за скромную плату предоставлять свой паспорт любому обратившемуся".
Выявление того факта, что директором значится подставное лицо, само по себе не гарантирует полного освобождению такого лица от субсидиарной ответственности. "Суды исходят из того, что номинальный руководитель в любом случае относится к категории контролирующих лиц, поскольку его правовой статус позволяет ему оказывать влияние на должника и не освобождает его от осуществления обязанностей по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом, - говорит он. - Отметим, впрочем, что чем крупнее бизнес, тем меньше вероятность использования подобных лиц: слишком уж велики связанные с этим риски. Да и в целом сфера применения подобных "услуг" сужается: и налоговики, и правоохранительные органы, и суды все более эффективно противодействуют такого рода уловкам. И данное дело является показательным примером того, как суды находят эффективные способы привлечь к ответственности конечного бенефициара бизнеса, не снимая при этом ответственности и с самого номинала".
В свою очередь, адвокат, партнер ООО "Правовая группа" Владимир Шалаев подчеркивает, что Верховный суд продолжает развивать уже не новый тренд по снятию корпоративной вуали. "Помимо уголовной ответственности для номинального руководителя есть и субсидиарная (гражданско-правовая) ответственность, в рамках которой долги юридического лица банкрота могут быть переложены как на номинала, который, например, не может передать арбитражному управляющему документацию должника, так и на фактического руководителя, осуществлявшего хозяйственную деятельность", - говорит он.
Адвокат, партнер "BMS Law Firm" Денис Фролов считает, что проблема привлечения реальных бенефициаров обанкротившихся компаний действительно стоит очень остро. "Как только суды стали активно привлекать к субсидиарной ответственности контролирующих лиц (а это последние лет пять, как минимум), реальные бенефициары уходят в тень, прикрываясь условно номинальными руководителями, - говорит он. - Такие руководители не имеют имущества, а долговая нагрузка в несколько сотен миллионов рублей их не сильно пугает".
По его словам, лицо номинального руководителя сильно изменилось за последние годы. "Благодаря усилиям ФНС невозможно занимать пост руководителя в нескольких десятках фирм, - говорит Денис Фролов. - В роли номиналов выступают условно доверенные лица бенефициаров. Из практики в число таких доверенных лиц входят наемные работники компаний (сотрудники секретариата, водители, охранники, курьеры). Имущества, на которое может быть обращено взыскание у них, как правило, нет, либо оно ничтожно мало. Перспектива невыезда из РФ из-за долгов их не пугает, а прибавка к зарплате в несколько десятков тысяч рублей, за "особые условия работы", является для таких лиц адекватной компенсацией потенциальных рисков. Вместе с тем, факт привлечения номинального лица к субсидиарной ответственности является общедоступным, что может сильно негативно сказаться при последующем трудоустройстве. Кроме этого, субсидиарная ответственность, в отличие от других, классических долгов, например, кредитов не списывается по результатам банкротства физического лица. Т.е. привлеченному к субсидиарной ответственности лицу будет сложно в будущем получать легальный доход или легально владеть имуществом".