- После Великой Отечественной люди до сих пор подрываются на минах и неразорвавшихся боеприпасах. Я сам ходил по лесам под Питером и знаю, о чем говорю. Мои знакомые подрывались. Например, немецкая противопехотная мина Springmine-35, установленная в те времена, вполне может находиться в рабочем состоянии и сейчас. В Донбассе тоже разминировать территорию придется десятки лет, - рассуждает Сова.
И он знает, о чем говорит: Сова участвовал практически во всех крупных боевых операциях. И в качестве сапера, и в качестве разведчика, которому нужно невредимым пройти через минные поля. Он, например, в числе первых заходил в Дебальцево, снимал мины и расчищая дорогу танкам.
- Тогда я получил награду за боевые заслуги из рук Захарченко. Но об этой операции тяжело вспоминать: под Дебальцево погибли лучшие ребята, мои друзья, командир группы. При штурме Гранитного было проще. У нас обошлось практически без потерь. Двое 300-х легких и один - тяжелый. А у противника, по данным разведки, только погибших было более 50 человек. В районе Невельского еще запомнился один случай. Там мы были с напарником в разведке и, видимо, нас заметили. Подъехала украинская БТР с десантом на броне и правосеки (запрещенная в РФ организация "Правый сектор" - прим. "РГ") на пикапе с "Утесом". Мы затаились в зарослях, они остановились в пяти метрах от нас. Открыли огонь. К счастью, в другую сторону. Мы потихоньку ушли и доставили разведданные, - вспоминает Сова.
А сейчас 70-летний сапер надеется на скорейшее взятие Артемовска.
- У меня есть хороший друг родом из этого города, тоже сапер. Еще в 2014 году он пригласил меня в гости. Сказал, что нальет полную ванну артемовского шампанского и я смогу там искупаться, - улыбается Сова.
Артемовский завод шампанских вин - крупнейший, кстати, в Восточной Европе - уже находится под контролем российских войск. Но бои еще продолжаются. И после взятия Артемовска они не закончатся.
Сова все годы службы в ДНР не только участвует в разминировании сам, но и передает свои знания молодым бойцам. При этом ему приходится становится свидетелем гибели своих учеников. Такие моменты Сова переживает с трудом.
- Саперы погибают довольно часто. Причем в основном гибнут или слишком "зеленые" или, наоборот, слишком "спелые" самоуверенные ребята. Я подготовил три группы саперов. Сейчас из них работают только четыре человека. При наступлении саперы идут впереди, чтобы разминировать дорогу, они же первыми и попадают под вражеский огонь. Кроме того, происходят подрывы на минах. Один из моих учеников, очень талантливый парнишка после подрыва потерял зрение. Сейчас отучился на массажиста и этим зарабатывает себе на жизнь. Еще очень жалко парнишку из Приднестровья. Он приехал сюда и остался в ДНР, женился на дончанке, у него родился ребенок. Парень погиб. - Сова быстро вытирает скупую слезу.
По словам опытного сапера, ВСУ применяют коварные мины, в том числе "лепестки" без самоликвидатора, которые будут представлять угрозу еще 20-30 лет, пока не разрушится пластик. И на таких минах, по прогнозам Совы, будут в основном подрываться дети, которых вряд и удастся удержать от посещения лесов и посадок. Да и взрослым следует быть начеку.
- В лесополосы, в которых шли боевые действия ни в коем случае нельзя заходить до тех пор, пока их не обследуют саперы и сотрудники МЧС. Но и они могут пропустить мины или боеприпасы. Там же, где были разбросаны "лепестки", вообще лучше не ходить ближайшие пару десятков лет. Нужно обращать внимание на те места, где трава особенно зеленая. Взрывчатка в мине изготовляется на основе селитры, а это хорошее удобрение. Купаться в местах, где минировали побережье, тоже не стоит. Там еще могут оставаться необнаруженные противокорабельные мины. Если такую случайно зацепить, взрыв попросту разнесет человека на куски, - говорит Сова.
О коварстве украинских мин корреспонденту "РГ" рассказал боец из ЛНР с позывным Санта, который тоже воюет в Донбассе с 2014 года. Он сам дважды подрывался на минах ПМН, известных также под мрачным названием "черная вдова". В первый раз Санте оторвало ногу. Второй - протез.
- Причем, второй подрыв у меня произошел, несмотря на то, что я шел за сапером, - вспоминает Санта. - Но ПМН-ку трудно обнаружить даже металлоискателем, она в основном сделана из пластика. Сапер перешагнул ее, а я наступил и подорвался. А в другой раз мы занимали позиции и нужно было идти по узкой тропке над овражком. Ее проверили саперы с щупами и миноискателями, потом по ней неделю ходили бойцы и переносили ящики с боекомплектом. А потом там взорвалась мина, которую никто не заметил и о которой никто даже не подозревал все это время. Боец лишился ноги. Судя по всему, мина была установлена хитрым способом, через так называемую проставочку. Подлая мина, ее очень сложно обнаружить. Еще у мин есть такая особенность. Если они установлены давно, земля из-за осадков и температурного воздействия их постепенно как бы "засасывает" поначалу, а потом происходит обратный процесс - мины "выдавливает". Я видел, как на старых минных полях полузакопанные мины лежат наискось, как сапер их бы никогда не поставил. То есть там, где шли бои, мина может попасть под ногу и взорваться в любой момент.